— Сделаю, — говорит Дейл.
Я завершаю вызов, лезу в карман за сигаретой. После разговора с Николасом у меня пропало желание просматривать мои заметки, касающиеся Гарнера, его сотрудников и «Святого Валентина». Он сказал, что, захватив Анджелу Ламонд, провел ее через лес. Возможно, прогулка по свежему воздуху не повредит сейчас и мне.
А может, и повредит, если он прячется в лесу. Впрочем, это тревожит меня гораздо меньше, чем его телефонный звонок. Прозвучавший в трубке голос Ника застал меня врасплох. Что ж, мое появление там, где он, возможно, скрывается, застанет врасплох его. Я в последний раз окидываю взглядом пустую улицу и забираюсь в «корвет».
И пару минут спустя сворачиваю на проселок, который врезается в темный Мэйсон-Вудс с его искривленными ветвями. Я заезжаю на первую попавшуюся парковку и некоторое время сижу совершенно неподвижно, ожидая, когда стихнет эхо от урчания двигателя. Вполне возможно, что Николас поджидает меня где-то здесь. На всякий случай я проверяю, при мне ли кольт, и выхожу из машины.
В лесу стоит полная тишина. Не слышно ни ветра, колеблющего ветви, ни птиц, ни насекомых — кажется, что все живые твари попрятались или кто-то заставил их умолкнуть. И пока я бреду к Черному оврагу, единственное, что нарушает безмолвие мертвого воздуха, — это шелест палой листвы под моими ногами.
Добравшись до оврага, я слышу шум потока, усиленный каменными стенами и потому звучащий в этом мертвом безмолвии резко и громко. Серое небо усиливает мрачную атмосферу леса. Внизу я вижу полоски полицейской ленты, помечающие место, где нашли труп Гарнера.
Я спускаюсь на дно оврага и трачу несколько минут на то, чтобы освоиться здесь, под навесом огромной ели, стоящей на его краю. Спуск, сейчас довольно простой, был, наверное, намного труднее в темноте — в ту ночь, когда кто-то откапывал здесь труп.
Внезапно над моей головой что-то начинает стремительно двигаться в кронах деревьев. Я выхватываю кольт из кобуры, резко разворачиваюсь, кровь звенит у меня в ушах. Второй всплеск движения, крик, какой могло бы издать гибнущее животное, и огромный ворон, угольно-черный, вылетает из леса и уходит в небо, мерно взмахивая крыльями.
Все снова стихает, я жду, отрывисто дыша и обшаривая взглядом край оврага. Проходит пара минут, все тихо, и я немного успокаиваюсь.
Теперь я иду вдоль ручья на юг, пока не дохожу до места, где каменистые берега кончаются и дальше идет лишь влажная земля. Если мои воспоминания верны, скоро должен начаться долгий пологий подъем, который в конце концов выведет на холм Райланда. Окружающий меня лес снова стихает. Только ручей продолжает журчать, мешая мне, потому что его журчание заглушает звуки любого движения. Мне все время кажется, что за мной наблюдают, нет,