Однако в длительных полетах, сами понимаете, сроки совсем другие. Космонавты - народ специально подобранный, умный. Догадываются, чем пахнет, на месячишко-другой пристыковаться к какому-нибудь «Салюту». Тут интуиция еще и без третьего дня работает. Потому и стыковки ничерта, конечно, поначалу не получались. Запустят к «Салюту», а они никак. Тогда глав-конструктор сообразил, батяня. Стыкуйтесь, говорит. Там мы для вас за панелькой коньячок запрятали, два литра. Конечно, стыковка тут же в ручном режиме «на ура». Ну, а потом «Прогрессы» чередой подвозят и подвозят. Чего ж при таком сервисе, не ставить рекорды? Тут тебе и сто пятьдесят суток, тут и двести, и вообще, сколько потребуется.
Конечно же, это проблема не чисто русская. Это только говорят, мол, русская национальная черта. Другие, они тоже не из железа. Вот, братья по космосу - американцы, к примеру. Выволокли на орбиту целый «Скайлэб». Уж напихали в него всяческих виски: еле-еле бедный «Сатурн» поднял. Ну, думали, теперь наши парни запросто русских пересидят, не только ж тем по двести суток над землей торчать.
И результат?
Братцы-астронавты за три смены выдули все запасы. И ладно выдули, с перевыполнением. Конгресс уж как-нибудь наскреб бы на парочку добавочных «Аполлонов» с виски и содовой, однако, как быть со сливом? Ну, в смысле, все ж понимаем. Закон сохранения, туды его в качель. Сколько влили, столько ж и обратно прет. А космос вам не благостная Земля, где за деревце отошел, под елочку спрятался, тут тебе и освободил организм для добавки. Мировое пространство, оно устроено просто-таки по-дурацки. Ни тебе елочки, ни кусточка. Мало того, вообще просто так выливать нельзя. Все, понимаете, тут же леденеет - вакуум, что б его - а далее следует уже в виде сосулек. Когда-нибудь, проходя под чердаком, под сосулечный град не попадали? Знаю, что не попадали. Кто попадал, тот уже до конца светлой жизни из травматологии ни-ни, да и осваивать сложный текст ему уже как бы нечем особо. А здесь сосульки под восемь км в секунду (благо на Землю-маму, все едино, выпадут лишь дождиком). Однако не дело творить из космоса совсем уж необитаемость. Потому все, что накапливаем, бережем до спуска. «Скайлэб», он, конечно, большая дура - восемьдесят тонн. Отсек для опустевшей посуды и всяческого переработанного добра десять кубометров. Но братья-астронавты увлеклись. Короче, вместо рекордов долго-жизни на орбите пришлось срочным образом топить штуковину. Но братья-янки все ж погуляли на славу.