Мир приключений, 1927 № 05 (Муханов, Комаров) - страница 5

Мать Арабеллы умерла, когда она была еще совсем маленькая. Уже восьми лет она помогала отцу в дрессировке: держала обручи, барьеры, ставила табуреты. Когда звери болели и им приходилось давать, например, касторку, в чем особенно часто нуждались львы, Арабелла без церемонии разевала им пасти и вливала туда по целому пузырьку масла.

Робинзон терпеть не мог касторки. Он катался по всей клетке, наступая на зверей, пока Арабелле, сидевшей на его шее, не удавалось — таки раскрыть ему рот. В наказанье за принятую дозу лекарства Робинзон своим длинным языком, обильно смазанным маслом, облизывал все лицо Арабеллы. Она била его по щекам и теребила за уши, что, впрочем, доставляло Робинзону видимое удовольствие.

Так, в постоянном обществе своих четвероногих друзей, Арабелла превратилась в хорошенькую девушку, потом в молодую женщину.

За это время много произошло перемен. Три раза в семейной клетке менялись львы. Околел волк, укушенный новой львицей, и был заменен другим, околела пантера от воспаления в легких. Из прежней компании оставались только гиена и Робинзон. Иоганн Эрбер под старость пристрастился к водке и иногда, особенно во время дрессировки, злоупотреблял своей властью над зверями. Он нещадно хлестал их бичом из буйволовых жил и колол железом. Особенно доставалось почему-то Робинзону; редкий день обходился без того, чтобы он не терял куска уха или кожи с боков. Иоганн требовал от Робинзона невероятных вещей: чтобы тот становился на голову или пролезал в узкое, горящее кольцо. Когда от удара по глазу у Робинзона появилось бельмо, медведь загрустил. Он потерял свою живость и по целым часам сидел, ухватив передними лапами подошвы задних лап и раскачивая головой, как маятником.

Иоганн для дочери был авторитетом; она не особенно энергично заступалась за зверей, тем более, что отец и ее часто смешивал с каким-нибудь из своих четвероногих и награждал ударом бича.

Однажды Иоганн приступил к дрессировке тигров. Он недавно купил их у Гагенбека в Гамбурге. Тигры были двухлетние, уже мощные и злые. Сначала их поразила смелость старика, который не любил много разговаривать и при первом же протесте пускал в дело свой страшный бич. Они пугливо старались понять, чего он хочет, и в то же время высматривали, нельзя ли как-нибудь отмстить за свою неволю и обиды; но при малейшем сопротивлении попадали на острые иглы железа, направленные Иоганном и его помощниками. В крайнем случае он обдавал их выстрелами из револьвера — и тигры смирились.

В конце второй недели один из них, спасаясь от ударов, случайно сбил хвостом Иоганна с ног. Другой мимоходом куснул упавшего укротителя и, почуяв кровь и победу, впился в него… Через несколько минут от Иоганна Эрбер остались только клочья мяса.