— Кто, они? — Стив всё ещё ничегошеньки не понимал. — Это же ребёнок, обычный человеческий ребёнок! Он же погибнет в лесу, если мы сейчас его прогоним!
— Пять лет назад… — Гэл говорил медленно, не спеша… он даже не смотрел в сторону Стива, всё своё внимание однорукий воин уделял странному, рыдающему этому ребёнку, и только ему одному. — Так вот, пять лет назад один такой малютка в мгновение ока убил трёх воинов, взрослых здоровенных мужчин в полной боевой экипировке! Они даже не успели понять, что же с ними такое произошло! — Гэл наконец — таки мельком взглянул на растерянное лицо Стива, вновь повернулся в сторону ребёнка. — Я был четвёртым… это меня и спасло тогда… я отделался этой вот царапиной!
Гэл, подняв левую искалеченную руку, осторожно провёл блестящей сталью трезубца по глубокому рваному шраму, наискосок пересекающему левую щеку воина и терявшемуся где — то ниже, на шее.
— А всё потому… — Гэл снова мельком взглянул на юношу, — всё потому что караульными в ту ночь оказались два молодых мягкосердечных идиота! — Гэл вздохнул и, криво улыбнувшись, добавил: — Впрочем, они — то и погибли первыми…
Гэл замолчал, а ошеломленный Стив, уже веря товарищу и всё ещё сомневаясь в правдивости его слов, вновь перевёл взгляд на ребёнка. Оказалось, что тот уже не плакал и даже не всхлипывал. Сидя на земле в напряжённой какой — то позе, ребёнок внимательно прислушивался к их разговору.
— Слушает! — Гэл кивнул головой в сторону малыша. — Поняла, тварь, что ничего её тут сегодня не светит! — Гэл снова потряс факелом. — В лес ступай, порождение тьмы! В лес!
Ребёнок снова жалобно и как — то обречёно всхлипнул… потом, с трудом поднявшись на дрожащие, непослушные ножки, медленно и беспомощно заковылял обратно, в грозную пугающую черноту ночного леса. Он шёл, маленький и совершенно беззащитный… шёл, не оглядываясь, а Гэл всё ещё держал в руке пылающую головню и, когда ребёнок, наконец, оглянулся, Гэл снова погрозил ему огнём. Всё ещё сомневаясь в правдивости слов товарища, Стив с болью и какой — то щемящей жалостью смотрел на тщедушную белую фигурку, почти исчезнувшую уже во мраке ночи. И в это самое время оттуда, из мрака, до его ушей донёсся внезапно близкий свирепый вой, переросший затем в низкое, леденящее душу, рычание большого хищного зверя… малютка, повернувшись, вновь бежал сюда, к ним, а по его следам уже мчался, стремительно настигая ребёнка, злобный монстр с красными светящимися глазами, полуволк — полумедведь… а тут ещё сам ребёнок, внезапно споткнувшись обо что — то, упал, всего несколько шагов не добежав до костра…