Он махнул рукой.
– И тогда я решил рискнуть всем. Всем! Ради тебя! Ради того, чтобы быть с тобой. Понимаешь?
На щеках застывали слезы, но сомнений больше не осталось. Ульяна подалась вперед, прижалась губами к его губам. Стас сжал ее волосы, резко потянул, заставляя запрокинуть голову.
– Ты только моя, Солнц, – он разжал кулак, нежно погладил по голове, – только моя. Запомни.
А потом впился поцелуем в ее рот – яростно, неистово, жестко. Она ответила, переплетая свои пальцы с его, вжалась всем телом. Цепи змеями вились вдоль обнаженных рук, холод шел по коже, запечатывал силу пробужденной. Слишком много проклятого металла! Слишком много.
Ульяна замерла, собирая силы. У нее всего одна возможность, второй попытки не будет. Боль пронзила виски, но она продолжала продираться через слои металла, один за другим, не пробивая, а обходя, сливаясь с ними – как учила Клотильда, все глубже и глубже. Она будто погружалась под воду, в пучину, смыкающуюся над головой, а холод перетекал вовнутрь. Контуры дрогнули и подчинились, Ульяна ломала их, искривляла и сращивала по новой. Крик Стаса донесся словно из другой реальности – глухой, еле слышный, он попытался ее оттолкнуть, но Ульяна вцепилась в него мертвой хваткой. В ушах звенело, металлический солоноватый привкус во рту заставил судорожно сглотнуть. Только когда все было кончено, выдохнула боль сквозь сжатые зубы.
Ее трясло, но чем дальше она отступала от Стаса, тем легче становилось. Правда, весьма относительно: металл никуда не делся. Оковы перекочевали на него, и с таким грузом ему не светило отправиться в прошлое даже на несколько минут.
– Сука! Дрянь неблагодарная! Что ты задумала?!
Он бросился к ней, но запутался в кандалах, чуть не полетел на палубу, но успел схватить развевающийся на ветру подол. Ткань жалобно треснула, надорвалась, Ульяна отшатнулась, и в руках у Стаса остался клок платья. Ну да ничего, хуже уже не будет. Ни платью, ни Стасу.
Он снова шагнул к ней, но прутья, сплавленные из поручней, оплели его руки и грудь, отбросили назад, впечатывая в борт и не позволяя пошевелиться. Знобило – то ли от близости проклятого металла, то ли от ночного холода, шатало. Ульяна глубоко вздохнула, потерла заледеневшие руки в тщетной попытке согреться. Не обращая внимания на сыплющего ругательства Стаса, вцепилась в поручни. Она и так потеряла слишком много времени – мерцание над побережьем тускнело на глазах.
Портал на смешное расстояние сейчас показался самым сложным в жизни. Когда сияние разорвало пространство, она поднялась и шагнула вперед. И оказалась в саду отеля, совсем рядом с убийственной Сетью. Здесь ее мощь ощущалась всей кожей, переливы и всполохи искр жизненной силы пространства и находящихся внутри людей становились реже.