– Неоднократно. Но со мной это не работает.
Прозвучало двусмысленно, но Краснова тут же убрала руки и демонстративно направилась к столу.
– Это все? Или у вас есть еще сногсшибательные новости?
– Это все. Удачного дня, Виктория.
Она не ответила.
Выходя из кабинета, Сэм подумал о том, что каким-то образом умудрился до сей поры не замечать интереса Красновой. Хотя почему каким-то, вполне себе определенным: у этого образа были огромные синие глаза, и сейчас она ехала домой со своим женихом.
– Ты хоть понимаешь, каким идиотом меня выставила?!
Он захлопнул дверь с такой силой, что она жалобно лязгнула. Ключи сорвались с крючка и упали на пол. Ее ключи с брелоком с двумя вишенками. Ульяна вдруг поняла, что Стас тоже смотрит на них. И наверняка думает о том, как она вышла на улицу и как при этом дверь оказалась заперта.
– Прости, – едва слышно прошептала она.
– Прости?! Все, что ты можешь мне сейчас сказать, – это прости?!
Ульяна кусала губы, стараясь сдержаться. Слишком много всего случилось за последние сутки: неудачный поход в агентство и жестокие слова Татьяны Николаевны, неудавшийся вечер в одиночестве, портал, пробуждение в чужой кровати, секретная организация, совсем как в фантастических фильмах, люди со способностями… И она – одна из них!
– Давно ты знаешь? – Она внимательно посмотрела на Стаса, который поднял ее ключи и теперь держал их в руках.
– Ты ведь сразу к нему прыгнула, да? Сколько вы уже встречаетесь?
– Мы не встречаемся! – Ульяна невольно повысила голос. – Стас! Ты ведь все это время знал, да? О способностях. И ничего не сказал мне… Почему?
Его взгляд был совсем чужим, и не просто холодным, нет – он обжигал льдом и злобой.
– Почему? – процедил он. – А почему ты не позвонила мне, как только оказалась у него?
– Я хотела! Но я успела только выйти из спальни и налить себе воды, когда…
– Из спальни? Очаровательно!
Стас пулей вылетел в комнату, не оборачиваясь и не оглядываясь, а Ульяна прикусила язык. Это просто какое-то безумие! Она окончательно запуталась в том, что с ней творится, – мало было ей головной боли, сбывающихся снов и непонятных дежавю, теперь еще и это. Если бы не платье из простыни и не лодочки из мужских ботинок, она бы, наверное, так до конца во все это и не поверила. Но то, что видела своими глазами, отменить нельзя. Вопрос в том, как ей теперь с этим жить. Со всем, что случилось за последние сутки.
Утро началось с того, что она проснулась в просторной комнате в черно-белых тонах. Панорамные окна, одно из которых приоткрыто, высокие двухуровневые потолки, в спальне не было ничего лишнего, как и в их со Стасом квартире. Заглянув под простыню, Ульяна слабо пискнула и натянула ее до подбородка: на ней самой тоже ничего лишнего не было, только черное кружевное белье. По ощущениям, вокруг головы носились желтые мультяшные уточки, то и дело норовящие клюнуть побольнее. Что самое паршивое, им это удавалось: боль пронзила виски. Ульяна подползла к краю огромной кровати, осторожно спустила ноги на мягкий ковер и крадучись подошла к двери. Простыня волочилась за ней, как мантия королевы. Снаружи не доносилось ни звука, словно мира за пределами комнаты вообще не существовало. Похоже, она окончательно рехнулась и за дверью действительно ничего нет. Или дракон. Или санитары со смирительной рубашкой.