- Вы правы, очень большой.
- Мы идем? - довольно невежливо спросил я.
Он вздрогнул.
- Да-да, извините, пожалуйста. Просто...
Когда Николай догнал меня, было заметно, как он побледнел. Вернее, посерел: загорелая до темноты кожа лица стала пепельной.
Еще мгновение, и он вдруг вскрикнул и резко остановился. По инерции я сделал еще два шага, затем обернулся взглянуть на причину новой заминки.
Мужчина стоял, раскинув руки, точно пытаясь обнять что-то огромное, видимое только ему одному. Тело его отклонилось назад, непостижимо, как он умудрялся сохранять равновесие в такой позе. Лицо сморщилось, скривилось, потом он отступил и провел руками перед собой, словно пытался найти нечто, ускользавшее от моего взгляда. Затем я услышал, как он всхлипнул, отступил еще на шаг и резко подался вперед, пригнувшись, выставив вперед левое плечо. Лицо Николая было обращено ко мне; маска отчаяния и какой-то безысходной решимости застыла на нем.
Я с недоумением смотрел на него. И отчетливо услышал глухой удар. Точно что-то тяжелое стукнуло в обитую войлоком запертую дверь. Мужчина медленно сел на сухую траву, закрыл лицо рукавом мятого плаща.
- Все, - прошептал он. - Разумеется, все.
Я подал ему руку.
- Вставайте, а то простудитесь. Что с вами?
От моей помощи он отказался и поднялся сам:
- Не могу.
- Что не можете? Вам плохо?
Молчание.
- Разумеется. Ведь я не могу выйти.
- Не понял. Куда? Откуда?
- А вы разве не видели?
- Признаться, я не совсем понял, что с вами произошло.
- Я не могу выйти, - повторил он. - Из микрорайона этого. Как стена какая... Вот, смотрите.
Он вытянул вперед руку, а затем с размаху шлепнул ладонью по воздуху. Кажется, я был единственным человеком на планете, кому довелось постичь в реальности, а не из китайской притчи, что означает хлопок одной рукой: увидеть сам процесс в действии.
Звук был такой, точно ударили в мягкую обивку дивана. Рука Николая неожиданно замерла на полпути между нами. Я медленно подошел поближе, дабы удостовериться, не дурацкий ли это фокус.
Нет. Подушечки пальцев сплющились, точно вжатые в стекло. Я помахал рукой перед ними, внизу, сверху и не ощутил никакого сопротивления. Тогда я вошел внутрь того невидимого барьера, к которому прижалась рука мужчины, и попытался определить, что ему мешает. Но безрезультатно.
Я осторожно коснулся указательным пальцем его прижатой к ничему ладони. Мой палец ощутил лишь тепло чужого тела и ничего более, никакой преграды.
- Непонятно. Как вам... - я осекся. И, схватив его за кисть, резко дернул Николая на себя, сквозь преграду. Снова послышался глухой удар.