Я снова посмотрел на лес и на этот раз разглядел очертания деревьев, смутные в сумраке, различил и струи дождя.
– Почти, – повторил я.
– Бога ради, – промолвил Финан, и я заметил, как он осеняет себя крестом. – Если встретишь моего брата, – голос его стал громче, – он мой.
– Если встречу твоего брата, он твой, – пообещал я.
Годрик протянул мне тяжелое копье, но я предпочел меч и потому вытащил Вздох Змея из ножен, выставил перед собой и посмотрел на клинок, поблескивающий в темноте, подобно лучу серого света. Заржала лошадь. Я поднял оружие и поцеловал сталь.
– За Эостру и за Мерсию! – Тени под деревьями превратились в предметы: в кусты, в стволы, в листья, волнуемые ветром. Ночь еще не ушла, но уже наступил час волков. – Пошли! – скомандовал я Финану, потом возвысил голос до крика: – Вперед!
* * *
Пришло время стремительности и шума. Я съежился в седле, опасаясь низких сучьев, и дал Тинтрегу самому выбирать путь, просто подгоняя его. Занимался рассвет. Дождь шумел в листве, лес загудел от лошадиных копыт, ветер трепал верхние ветки, как припадочный безумец. Я ждал, что вот-вот запоет рог, сзывающий врагов к бою, но рога не было. На севере сверкнула молния, отбросив среди деревьев резкие тени, потом прогремел гром, и именно в этот миг я заметил впереди первый бледный огонек. Лагерные костры! Воины Рагналла расположились на полянах, и если он и расставил дозорных, то те не обнаружили нас, или нам удалось проскользнуть мимо них, и мерцание костров, сопротивляющихся ливню, становилось ярче. Я видел среди огней тени. Кто-то не спал. Похоже, подкидывал хворост в огонь и не догадывался, что мы несем погибель. Затем где-то далеко справа, где римская дорога уходила в лес, послышались крики, и я понял, что бойня началась.
Тот рассвет выдался жестоким. Рагналл считал, что мы отсиживаемся за стенами Сестера, запуганные казнями, устроенными им в праздник Эостры, а мы вместо этого обрушились на его воинов под раскаты грома, застав врасплох. Я вырвался из леса на поляну и увидел жалкие шалаши, наскоро сооруженные из веток. Из одного такого выполз человек, поднял голову и получил Вздохом Змея в лицо. Клинок ударил в кость, отдавшись мне в руку. Второй норманн бросился бежать, и я ткнул его острием меча в спину. Повсюду вокруг меня всадники сеяли раны и смерть.
– Идем дальше! – орал я. – Дальше!
Это был всего лишь обособленный лагерь на поляне, основной располагался где-то впереди. Зарево над темными деревьями указывало, что костры горят на вершине Эдс-Байрига, и я направился туда.