— Завалю! — угрожающе процедил он сквозь зубы, и рука Жука послушно легла на диван. Седой уже жалел, что всего лишь воткнул нож в живот Кегле, и того скорей всего спасут. Надо было распороть его как поросенка от паха до подбородка. Все они из одной поганой шайки и дорога им на тот свет.
— Встал! Мордой в стену, руки поднял! — скомандовал Седой. — Без глупостей, я сегодня не в настроении. — он достал из нутра дивана потертый револьвер и сунул его за спину. В этот миг Жук дернулся, выставив в его сторону руки, с которых начали срываться языки пламени. Седой дважды нажал на спуск, пистолет плюнул свинцом и грузное тело Жука завалилось назад. Седой отвернул голову от огня, но выпущенная струя все же достигла его лица и опалила ухо и волосы с левой стороны.
— Твою мать! — выругался он. — Сука, да сколько можно!
Седой завернул тело управляющего гостиницы в покрывало, отнес его в кладовку с матрасами и запер ее, найденными у него же в кармане ключами. Кровь он затирать не стал, а просто бросил на это место коврик. Дождался, пока двое рейдеров дотащили в усмерть пьяного товарища до комнаты и вышли. Поднялся в номер, обессиленно скатился спинной по стенке и уронил голову на колени.
— Ты как? — спросила Ника. Седой потер лицо руками, поднялся и сказал:
— Нормально. Я Жука завалил. Ладно, сейчас не до рефлексий, надо ребят поднимать.
Седой подошел к Тафгаю и начал бить его по щекам. Здоровяк сфокусировал на нем взгляд и морща лоб спросил:
— Что случилось?
— Все потом, Тоф, давай сначала Крестного подымем.
— Угу. — согласился тот, закряхтел, с трудом встал. Согнулся от боли в паху. Ухо у него было красным, заметно раздалось и походило на раздавленный пельмень. — Чо за хрень?
— Извини, приятель, тебя бугая только антиманьячным ударом можно было уложить.
— Дак это ты меня что ли?
— Ага. Что последнее помнишь?
— Как Крестный дурака погнал и волыну на нас наставил.
— А потом и ты под контроль попал.
— Нимфа? — догадался тот, кивая в сторону Кейтлин.
— Она самая.
— Надо привалить сучку! — зарычал он и принялся глазами искать свою секиру.
— Обожди. Сначала допросим.
— Носки хорошие попортил. — наигранно сокрушался Тафгай, глядя на кляп во рту Кейтлин.
Седой лишь улыбнулся и покачал головой. И где он только силы находит на юмор в таких ситуациях.
Крестный в себя пришел быстрее Тафгая, да и объяснять ему ничего не пришлось, он лишь спросил:
— Все целы?
— Частично. — сказал Седой, указывая перемотанной рукой себе на обожженное ухо.
— Где тварь?
Группа расступилась, давая разглядеть пленницу.
— Еще не допрашивали?