Из комнаты где-то неподалеку раздался громкий смех. Киран морщится.
– Либо гости, либо Колин, – заключает она, утягивая Джейн обратно в приемный зал.
Прикосновение такой колючки, как Киран, непривычно, Джейн не понимает, приятно ей или неловко.
– Как Колин? – спрашивает Джейн.
– Он арт-дилер, – отвечает Киран, немного уклонившись от ответа. – Работает на своего дядю-галериста. Магистерская степень по истории искусства. Когда Рави был старшеклассником, вел у него один из курсов. Там и познакомились. Если бы даже Колин отучился на какого-нибудь астрофизика, один черт он в итоге работал бы на своего дядю Бакли. В его семье все так делают. Колин еще хоть как-то использует свое образование.
У Киран есть дипломы по религиоведению и иностранным языкам, но они ей, по всей видимости, не пригодились. Джейн вспоминает, как однажды Киран написала о религиозных группах, содействующих правительству в охране окружающей среды. Эта статья буквально очаровала тетю Магнолию: они с Киран говорили и говорили и никак не могли наговориться. Оказывается, тетя гораздо больше разбиралась в политике, чем Джейн могла себе представить.
Киран направляется обратно через приемный зал в сторону восточной лестницы. Стены украшает причудливая коллекция картин разных стилей и эпох. На каждой площадке – полный комплект доспехов. На втором этаже особо выделяется огромная реалистичная картина маслом: на шахматном полу – раскрытый зонтик, будто оставленный сушиться. Джейн кажется, что она вот-вот очутится внутри.
Навстречу им по лестнице спускается бассет-хаунд. Вдруг пес останавливается и с интересом смотрит на Джейн. Потом принимается прыгать и пыхтеть. Когда Джейн проходит мимо, он разворачивается и с энтузиазмом следует за ней, однако лестница оказывается слишком узкой для подобных маневров длинного коротколапого бассета. Собака наступает себе на ухо и обиженно гавкает.
– Не обращай внимания на Джаспера, – говорит Киран, – у него расстройство психики.
– Что с ним?
– Он вырос здесь, – припечатывает Киран.
Джейн еще никогда не жила в номере, состоящем из нескольких комнат.
Они уже на пороге, когда телефон Киран начинает звонить. Посмотрев на экран, девушка хмурится.
– Чертов Патрик! Готова поспорить на что угодно, он опять не придумает, что сказать. Я оставлю тебя, осваивайся, – говорит Киран, возвращаясь в коридор.
Теперь Джейн может расслабиться и спокойно оглядеться, больше не сдерживая изумления. Облицованная золотой плиткой ванная комната с джакузи занимает столько же места, сколько все ее прежнее обиталище. Сама спальня просто невероятных размеров. Посередине – громадная кровать, настоящая гора, на которую чуть позже Джейн заберется, чтобы спать, словно в облаках. Стены необычного бледно-красного оттенка – таким цветом на очень короткий срок окрашивается небо на рассвете. Массивные кожаные кресла стоят вокруг огромного камина. Джейн оставляет раскрытый зонтик сушиться у холодного очага. У камина лежат дрова для растопки, но Джейн понятия не имеет, как разжечь огонь. Через дверь – гостиная с окном во всю восточную стену. Видимо, чтобы ловить утренние солнечные лучи. Сейчас за стеклом бушует гроза, но, оказывается, гроза бывает вполне уютной штукой, если наблюдать ее со стороны. За окном – сад и уходящая в туманный лес лужайка. Снова появляется ощущение, что весь Дом – корабль, вздымающийся над волнами обыденности, а Джейн – пассажир. Она вдруг видит в саду чумазую девочку, копающуюся в грязи игрушечной лопаткой. Струи дождя стекают с коротких волос на лицо. Ей, наверное, лет семь или восемь. Девочка поднимает голову и смотрит на Дом. В облике ребенка есть что-то знакомое. Может, Джейн ее знает? Девочка отходит чуть в сторону и пропадает из поля зрения.