– Это было давно. Сейчас охота на морских медведей запрещена. Но это очень древнее животное, зорстедские ученые предполагают, что их память уходит глубоко и заживает медленно. Я участвую в научной программе. Прихожу сюда утром и жду. Если какой-нибудь морской медведь подплывает – а это часто случается, – я просто сижу с ним и трогаю его с добротой.
– Что это значит? – спрашивает Джейн.
– Думаю, ты понимаешь, что это значит, милая, – говорит тетя Магнолия.
Джейн молчит. Тетя смотрит на свои ладони и тихо продолжает:
– Просто быть с морским медведем. Не пытаясь произвести на него впечатление. И ему тоже позволить просто быть. У них есть то, что мы могли бы назвать… психической способностью. Если я хочу просто побыть рядом с животным, оно понимает, что именно таково мое намерение. То, что они позволяют нам это делать – а так было не всегда, – признак того, что к ним потихоньку возвращается доверие к людям. Пока нам не удается вернуть его полностью. Пока их боль не утихла. Это похоже на боль души самого океана. Я это чувствую, Дженни.
Джейн тяжело подобрать слова, чтобы ответить.
– В этом и заключается твоя работа здесь? – спрашивает она.
– Да, – подтверждает тетя. – Правительство платит ученым.
– Ты ответственная за эту операцию?
– Нет, боже упаси! Моя должность очень маленькая. Прохожу подготовку, но я ведь не так давно в Зорстеде. Есть такая программа. Любой, кто находит общий язык с животными, может участвовать. Ты тоже можешь.
Джейн сказать на это нечего, она только хлопает глазами.
– Как ты убедила их, что ты отсюда? Они ничего не заподозрили?
– Я осторожна и делаю вид, что не люблю говорить о своем прошлом. Конечно, были моменты, когда я ловила на себе удивленные взгляды, но здесь очень лояльны ко всяким причудам. Кажется, местные жители и не рассчитывают понять всего, что видят. Как бы там ни было, если бы ты встретила кого-то, кто не понимал бы наших обычаев, тебе вряд ли первым делом приходит в голову, что он мог прибыть из альтернативной реальности.
– Пожалуй, – отвечает Джейн. – А ты не скучаешь по нашим технологиям? Разве акваланг не решил бы эту проблему быстрее?
Магнолия дарит Джейн спокойную кривую улыбку.
– Даже при отсутствии сжатого воздуха, – говорит она, – техника дайвинга здесь довольно сложная. У них есть своего рода водолазный колокол с воздушными трубками, которые поднимаются над водой. Даже если бы у нас было снаряжение для подводного плавания, сомневаюсь, что мы использовали бы его. Вторжение в жилища животных не способствует их исцелению.
Какое странное, смешанное чувство – злиться на человека, который учил ее мягкости, уважению, который научил ее успокаиваться. Джейн смотрит, как вода танцует у нее под ногами, и чувствует, что Стин рядом. Она осторожно наклоняется, чтобы увидеть свое отражение. Что-то в этом необычном лице поражает ее. Джейн поворачивается к тете Магнолии и понимает, что даже в этом мире у нее тетушкины скулы и нос.