Жители Сюннигтвайта ожидали, что им придется сражаться за Ивара. Они были датчанами и в надвигающейся войне видели соперничество между датчанами и выскочками-саксами, но ни один из них не рвался в бой, потому что им не нравился Ивар. Приказ Ивара достиг Сюннигтвайта пять дней тому назад, и Ролло, который был тут главным в отсутствие Рагнара, намеренно тянул с отбытием. Теперь же решать предстояло Рагнару, и той ночью перед своим домом, у горящего под облаками огромного костра, он предложил людям высказать все, что у них на уме.
Рагнар мог бы отдать им любой приказ, но он не виделся с большинством из этих людей целых три года и теперь хотел знать, каковы их настроения.
– Я позволю им говорить откровенно, – сообщил он мне, – а потом объявлю своим людям, что мы будем делать.
– И что мы будем делать? – спросил я.
– Пока и сам не знаю, – ухмыльнулся Рагнар.
Первым говорил Ролло. Не то чтобы ему не нравится Гутред, сказал он, но он сомневается: будет ли Гутред самым подходящим королем для Нортумбрии.
– Ибо король, – высказал свое мнение Ролло, – должен быть честным, справедливым, щедрым и сильным. Гутреда же нельзя назвать ни справедливым, ни сильным. A еще он покровительствует христианам.
В толпе послышались одобрительные возгласы.
Беокка, сидевший рядом со мной и понимавший достаточно из того, что здесь говорилось, расстроился.
– Альфред поддерживает Гутреда! – прошипел он мне.
– Тише, – предупредил я.
– Гутред, – продолжал Ролло, – потребовал, чтобы мы платили дань христианским священникам.
– И вы заплатили? – спросил Рагнар.
– Нет.
– Но если не Гутред, – требовательно спросил Рагнар, – то кто тогда, по-вашему, должен стать королем?
Все молчали.
– Ивар? – предположил Рагнар, и по толпе пробежал возмущенный ропот.
Никому не нравился Ивар, но все предпочитали помалкивать, все, кроме Беокки, который открыл было рот, но замолчал, как только я ткнул его локтем в костлявые ребра.
– A как насчет ярла Ульфа? – поинтересовался мой друг.
– Он уже слишком стар, – ответил Ролло. – Кроме того, Ульф вернулся в Кайр-Лигвалид и хочет там остаться.
– Может, все-таки есть сакс, который оставил бы нас, датчан, в покое? – спросил Рагнар.
И снова никто не ответил.
– Или же найдется датчанин, достойный стать королем? – продолжал Рагнар.
– Только Гутред! – тявкнул, как пес, Беокка.
Ролло сделал шаг вперед, словно намереваясь сказать нечто важное.
– Мы повсюду последуем за тобой, господин, – обратился он к Рагнару, – потому что ты честный и справедливый, щедрый и сильный.
Это вызвало аплодисменты в толпе, собравшейся у огня.