— Барышня, касаточка моя ненаглядная, вот радость-то старухе нежданная! — встретила Фекла восклицаниями свою крестницу. — Ну, как здоровье-то драгоценное Петра Иннокентьевича и Иннокентия Антиповича, все ли там живы у вас и благополучны?
— Все, Феклуша, слава Богу, здоровы… — отвечала Татьяна Петровна.
— Ну, садись же, касаточка моя бриллиантовая, дай наглядеться на тебя, ведь я уж с месяц не была в высоком доме и не видала тебя, моя радость.
Молодая девушка молча села на лавку.
— Да ты, кажись, голубка моя, невесела с чего-то, грустная такая… Что это тебе попритчилось?
— Феклушка… Ты знала мою мать… Арину? — прерывающимся голосом спросила Татьяна Петровна.
— Как, тебе это сказали? — удивленно вскинула на нее глаза старуха.
— Да…
— Иннокентий Антипович?
— Да… Но я не знаю, где ее могила, сведи меня на нее… Мне хочется помолиться о ее душе…
— Дивные дела деются, дивные… — бормотала про себя старуха. — Мое дело сторона, — сказала она вслух, — мне нечего тебя и пытать об этом… Изволь, я покажу тебе могилу твоей матери…
Старуха накинула на голову шерстяной платок.
— Идем!
Молодая девушка поспешно встала и последовала за своей крестной матерью.
Через четверть часа они уже были на кладбище.
Татьяна Петровна была очень взволнована, на ее глазах то и дело выступали слезы.
Войдя на кладбище, старуха вскоре остановилась перед единственным на нем большим гранитным памятником, содержимым в необыкновенной для кладбища поселка чистоте.
— Вот мы и пришли! — сказала Фекла, осеняя себя размашистым крестом.
«Это, верно, крестный так заботится о могиле!» — мелькнуло в голове Татьяны Петровны.
Она упала на колени в горячей молитве о душе своей несчастной матери и о прощении своего преступного отца.
Только после молитвы молодая девушка обратила внимание на надпись на памятнике. Эта надпись гласила:
Здесь покоится тело
Арины Селиверстовой
несчастной жены и матери
молитесь за нее
Молодая девушка зарыдала и обвила камень обеими руками. Ее горячие губы прикоснулись к холодному граниту. Несколько минут она, как бы в оцепенении, не переменяла позы.
Фекла испугалась.
— Пойдем, касаточка, пойдем! — дотронулась она рукой до своей крестницы. — Помолилась и буде… Еще не раз прийти можешь на могилку… Чего убиваться… уж не весть сколько лет прошло, как Аринушка лежит в сырой земле…
— Да, да, я буду ходить сюда часто!.. — проговорила сквозь слезы молодая девушка.
— Ходи, касаточка, ходи…
Старуха помогла ей встать с колен, и они отправились в обратный путь. На душе у Татьяны Петровны стало как-то спокойнее, светлее…