Она показала ему рукою на дверь. Семен Семенович продолжал стоять как вкопанный, не говоря ни слова и не двигаясь с места. Он весь дрожал.
Марья Петровна — это была она, проскользнувшая, покрытая скатертью, в дверь, отворенную Софьей, ранее подлых заговорщиков, подошла к нему со сверкающими глазами и высоко поднятою головою и, снова показывая на дверь, сказала:
— Вон!
Он отступил назад перед ее грозным взглядом и вдруг выскочил из комнаты, сбежал с лестницы и через кухню с криком: «привидение, привидение» выбежал, как сумасшедший, из дома.
Марья Петровна подошла к отворенной двери, из которой убежал Семен Семенович, и несколько минут стояла на ее пороге.
Шум поспешного бегства молодого негодяя мешал ей услыхать шум борьбы ее отца со старым негодяем — Семеном Порфирьевичем, происходившей в это время в кабинете.
Когда Марья Петровна оглянулась, то увидала Таню, стоявшую посреди комнаты в одной рубашке, дрожащую и бледную, как полотно.
Молодая девушка была страшно перепугана.
«Кто была эта незнакомая женщина, которая появилась так неожиданно и спасла ее от страшной опасности?» — мысленно спрашивала себя Татьяна Петровна.
«Как она хороша!» — думала, между тем, Мария Толстых, любуясь Таней.
«Она хорошая, добрая», — мелькало в голове последней.
Обе женщины стояли несколько минут друг перед другом, молча любуясь одна другой.
— Один негодяй забрался к вам сюда… — прервала молчание Мария.
— Я узнала его… Он меня ненавидит и, наверное, убил бы меня, если бы вы не спасли меня… Я не знаю, как мне благодарить вас… Но кто вы?
— Я ваш друг и друг Ивана…
— Вы знаете его? Давно ли?
— Очень давно! — улыбнулась Марья Петровна.
— Как же вы попали в дом?
— Я прошла в дверь, открытую для негодяев, ранее их…
— Почему же вы знали, что он будет здесь?
— Я подслушала разговор этого негодяя с вашей прислугой Софьей и решилась спасти вас во что бы то ни стало.
— Так вы любили меня, не зная?
— Кто может не любить вас?
— Но чтобы пройти сюда, вы должны были хорошо знать расположение комнат в этом доме?
— Я их отлично знаю….
— Кто же вы?
— Вы это скоро узнаете…
— Когда?
— Когда приедет Гладких с Борисом…
— Как! — воскликнула Таня. — Иван вам это сказал… Но если вы его так давно знаете, то вы должны знать, что старый нищий Иван…
— Никто иной, как Егор Никифоров… ваш отец… Я знаю это.
— Удивительно! — бормотала Таня. — Удивительно!
Вдруг ее осенила светлая мысль.
— Эти платья, все это вы получили сегодня от моего отца. Они принадлежали когда-то Марье Петровне Толстых.
Татьяна Петровна схватила за руку свою спасительницу, подвела к окну, в которое ярко светил месяц, и впилась в нее глазами, Через минуту она бросилась на шею этой женщине.