Все были одеты.
Ши сидела за столом и медленно тасовала колоду. Потом, так и не раздав, отложила карты и сказала:
– Может, хватит играть? Выбор у нас небогатый.
– Угу, – кивнул Брат Ужас, высасывая блюдце.
– Славно развлеклись, – согласился Холомьев, вытираясь. Он отбросил полотенце и тоже сел за стол. – Чего еще не было? Овощи были, звери были, люди тоже были… насекомые, птицы, мертвая материя – все было.
– Рыб не было, – пробормотал Горобиц.
– Хлопотно, – пожал плечами Холомьев.
Брон отвернулся от окна, подошел и оперся о стол руками.
– Процесса так и не было, – напомнил он. – Ни шагу из шкуры.
Брат Ужас усмехнулся:
– Чего ж ты, мил человек, хочешь. Игра – она игра и есть. Суетная забава, праздность.
– Ну, в богов мы сыграть попробуем, – возразила Ши. – Не совсем процесс, конечно, да и богами не станем, но можно все сделать очень правдоподобно…
– Тогда уж и в чертей, одно и то же, – Холомьев чиркнул спичкой. Он раньше не курил, но вконец распоясался, наупражнявшись в незнакомых поведенческих паттернах.
– Мы в них и так давно играем, – отмахнулась Ши. – Под конец нужно попробовать что-то настоящее, созидательное.
– Что мы можем созидать? – поморщился Брон. – Только душу травить. Строить из себя творцов Земли, Луны… И почему – под конец? Мы что разбегаемся?
– Вы можете оставаться, – Ши встала и скрестила руки на груди. – Но мне пора. Меня зовут папа и мама. Мне пора к ним.
Стало понятно, что она все давно решила.
– Тарелка прилетит, – глаза Горобца округлились. Он окончательно перестал видеть разницу между вымыслом и явью.
– Поэтому я предлагаю прибраться, отдохнуть, – продолжала Ши, не обращая внимания на его слова, – и к вечеру быть готовыми. Помойтесь, побрейтесь, думайте о высоком. А на закате приступим к последнему действию. Мы очень близко подойдем к правде, вплотную… Я обещала стать вашей судьбой – и стану. И вы сделаетесь судьбами друг друга – насколько, конечно, пожелаете. Один из признаков божественности – отсутствие принуждения… Я уже дала Брату Ужасу необходимые инструкции.
Все посмотрели на Выморкова. Тот буднично кивнул.
Познобшин неприятно удивился: он считал, что Ши выделяет его из компании этих психов – несомненно, опасных; однако получалось, что с одним из них у нее был некий уговор, о котором ему, лицу, как он думал, доверенному, ничего не известно. И с одним ли?
Ши, похоже, угадала его мысли.
– Технические детали, дорогой, не больше, – добавила она успокаивающе.
Брон помолчал, борясь с нарастающим раздражением.
– Делайте, что хотите, – сказал он и начал рыться в стопке кассет. Он решил все-таки посмотреть фильм, который хотел показать радушный Вавилосов. За неимением лучшего.