— Тебе нужно, — промямлила Билли, крепче обняв подушку. — Мне в такую рань нужны только котики и кроватка.
Персик, устроившийся у её головы, согласно зевнул и вытянул у неё на лохматой макушке все четыре лапки, навевая аппетитные мысли о куриных ножках. Ну или о кроличьих, тоже ничего так.
Мелькнула крамольная мыслишка оставить весь свой зверинец в покое. (Ещё бы она не мелькнула — устроившийся чуть выше у изголовья Бэзил сам глянул на Макса как на завтрак.) Но увы, поговорить впрямь необходимо.
— Билли… — Макс вздохнул, придвинулся ближе, чтобы коснуться её губ, припухших со сна, ярких и теплых. Красивая, боги, какая же она красивая, сейчас и вообще всегда. И сказал то, что чувствовал, впервые за долгое время заставив себя перестать быть коммандером: — Я скучал по тебе.
— В своей постели? — сонно фыркнула Билли, утыкаясь ему в шею, обхватывая длинными руками.
— В своей жизни, Билли.
Билли молчала довольно долго, и даже мелькнула мысль, что она снова отрубилась.
— Я тоже скучала, — наконец выдохнула она, чуть крепче стиснув руки. Явно осторожничала, не обвыклась ещё с новой силой. — Только вот не думала, что ты захочешь меня видеть. Не после… такого.
— Что за глупости? — возмутился было Макс. И осекся, поняв, что соврет, если скажет, что такая мыслишка не посетила его многоумную голову.
Ему было страшно. Не от Билли, она была слишком красива и слишком трогательна в своем новом облике. Как её бояться, когда хотелось погладить, запустить пальцы в рыжую шерсть, усадить на диван рядом с котами и ждать, пока ей станет легче? А вот за неё — да. Жутко страшно, настолько, что магия рвалась наружу, грозя выйти из-под давно ставшего железным контроля.
Макс не хотел этого. Всё бы отдал, чтобы двух ночей — этой и той, когда Билли стала свидетельницей его срыва, — не было никогда. Из них двоих кто-то должен быть сильным и взрослым. Кто-то один должен заботиться о другом. Макс бы и позаботился, больше всего на свете желая быть рядом, когда Билли снова станет… собой; объяснил бы, что не нужно было сопротивляться, он бы всё равно её принял — в любой форме, с любой, мать её так, шерстью, с зубами и когтями.
Одно «но»: он грёбаный коммандер некроотдела, а на улицах всё ещё разгуливает свободный и наверняка довольный собой Зверобой, убивший очередную девчонку. Похожую на его Билли, с такими же красновато-каштановыми волосами. Милую, безобидную и не заслужившую такой смерти.
— Мне нужно было уйти, — силясь не поморщиться в отвращении, отозвался Макс. Поправил упавшую на лоб рыжеватую челку, коснулся пальцами скулы, невесомо огладив. — Я хотел тебя видеть. Не буду врать, я не в восторге, но ты важнее, Билли, — и добавил, припомнив огромный пушистый хвост: — Из тебя получилась очень красивая лиса.