Я стоял справа от Клавы, продолжая держать пилота на мушке. Ремень ППШ врезался в моё правое плечо, и палец на спусковом крючке уже начинал потеть…
Дальнейшая беседа моей напарницы с пленным происходила на английском, и, поскольку оба из говоривших балакали на этом языке не вполне чисто, я всё-таки понимал бо́льшую часть сказанного ими. Ну, уж больше половины точно…
– Ну что, поговорим? – спросила Клава у лётчика. – Опустите руки!
– А кто вы вообще такие, чтобы я с вами разговаривал? – задал встречный вопрос пилот с оттенком традиционного британского снобизма, опуская руки и стягивая шлемофон с потной головы. Только теперь я рассмотрел его подробнее. Это был мужик лет сорока, коротко остриженный и очень загорелый, с незапоминающимся, простецким лицом типичного британского солдата с фотографий времён Первой мировой войны.
– Мы те, чей гражданский самолёт с весьма ценным грузом вы сегодня сбили. Так что теперь вы изрядно должны нам за порчу имущества. А кроме того, нам очень не нравятся полёты непонятно чьих боевых самолётов над нашей территорией. Кстати говоря, некоторые вещи про вас понятны мне и так, с первого взгляда. Например, экипировка на вас английской выделки, а судя по вашему специфическому выговору, вы точно южноафриканец или родезиец…
– С каких пор открывающий огонь сразу из двух стволов самолёт считается у вас, чёртовых французов, гражданским? И почему это лично я должен отвечать за понесённый вами ущерб?
– А здесь больше никого нет. Сообщите мне, где искать тех, кто вас сюда послал, и я тут же предъявлю полный счёт за ущерб им. И охотно поверю, что вы во всей этой истории не более чем рядовой исполнитель…
– Допустим, я соглашусь ответить на ваши вопросы, но какие в этом случае у меня гарантии?
– Вообще-то абсолютно никаких. Но если вы ответите на мои вопросы и ваши ответы меня удовлетворят, мы просто отвезём вас до ближайшего населённого пункта, где есть полицейский участок, и сдадим вас жандармам. А уж власти пусть выясняют обычным порядком, кто вы такой и что здесь делали. Ну а вы, в свою очередь, сможете ныть им в ответ про Женевскую конвенцию, требовать адвоката и давать показания исключительно под протокол. По-моему, в вашем сегодняшнем положении и это уже немало…
– А если нет?
– Понимаете, я же лицо неофициальное. И ваш напарник убил моего пилота. Поэтому в случае отказа мы убьём вас прямо сейчас, без излишней бюрократической волокиты. Ведь, если я всё верно понимаю, вас и прочих вам подобных тёмных личностей здесь как бы и нет? А значит, потом какие-либо претензии к нам исключены. В руках у моего спутника очень хороший и надёжный советский автомат конструкции Шпагина, и по моей команде он охотно разрядит в вас изрядную часть его вместительного магазина. Вы действительно хотите этого?