Для предприимчивых домовладельцев в городе на Неве вроде бы были созданы все необходимые условия. Но чего-то им все-таки не хватало!?
…Позволим себе небольшое отступление, и перенесемся на три столетия назад, в столицу Чехии – Прагу. Вплоть до 1770-х годов у жилых домов в этом городе не существовало номеров. Их функцию обычно выполняли тематические гербы или «домовые знаки». Жители Праги знали, например, где находится «Дом у рака» или «Дом у трех страусов». На улице Новый Свет, которую в шутку называли золотым местом в городе, в названиях всех строений присутствовало слово «золотой». «Дом у золотого дерева», «Дом у золотого желудя», «Дом у золотого барашка»… Такие наименования в ХVIII веке отнюдь не казались людям смешными.
Каждый из петербургских домовладельцев тоже хотел, в определенной степени, выделиться из общей среды. Помимо нумерации на его доме, ему хотелось видеть еще и какое-либо рельефное или скульптурное украшение, которое бросалось бы в глаза прохожим, запоминалось. И вот тут, открылось широкое поле для деятельности художников-декораторов, занимающихся проектами оформления городских фасадов.
Хочется еще раз задаться вопросом, как в Петербург проник «финский» или «северный» модерн?
С одной стороны, к этому стилю обратился в своем творчестве плодовитый и талантливый архитектор Ф.И.Лидваль. Будучи шведом по национальности, он трактовал формы скандинавского и финского «национального романтизма», как близкие ему по духу. Примечательно, что в числе его заказчиков были, в основном, «обрусевшие иностранцы» – представители шведско-немецкого землячества в городе на Неве. Многие постройки мастера, такие как, например, дом инженера Н.А.Мельцера на Большой Конюшенной улице, дом Ю.П.Коллана на Большом проспекте Васильевского острова, а также знаменитые дома И.-А. Лидваль и А.Ф.Циммермана на Каменноостровском проспекте, непосредственно, свидетельствуют об увлечении «северным модерном». Хотя зодчий ориентировался на шведский архитектурный опыт, облицовку уличных фасадов, по его заказам, производили финские строительные компании и, в частности, «Финляндское акционерное общество разработки горшечного камня из города Вильманстранда». По большей части, применялась отделка плитами стеатита в нижних этажах в сочетании с шероховатой штукатуркой коричневого тона на поверхности стен. Это строительное «ноу-хау» в городе на Неве быстро вошло в моду и придало зданиям, возведенным по проектам Ф.И.Лидваля, черты внешнего сходства.
В свою очередь, со смелыми экспериментами финского «трио» зодчих, в лице Э, Сааринена, Г. Гезеллиуса и А. Линдгрена, отнюдь не понаслышке были знакомы петербургские архитекторы Н.В.Васильев и А.Ф.Бубырь. Но их работы, тем не менее, всегда отличал сугубо индивидуальный почерк. Даже в самых ранних проектах этого творческого сообщества не наблюдалось желания заниматься «чистым подражательством». Более того, в богатой фантазии зодчих «жила» собственная версия архитектуры «северного романтизма», которую им так и не удалось реализовать. Об этом, в частности, говорит и неосуществленный проект дома Ушаковой и, оставшиеся на бумажных листах, эскизы с вариантами застройки Каменноостровского проспекта.