Тот нырнул внутрь. Амос на ходу рассек ему ленты страховки. Дыра не успела сомкнуться вокруг него только потому, что Амос продолжал срезать края.
– Следующий. – Бобби показала на ближайшего солдата. – Ты. Три, два, один.
Она снова и снова пропихивала людей из своей команды в оплавленную дыру обшивки. Пустые лямки магнитных креплений качались, как цветы на клумбе, в такт движениям корабля. Или как водоросли в неровном течении.
Над ними плыла Медина и дважды мелькнул двигатель «Росинанта», озаривший станцию, как безнадежное обещание рассвета.
– Тесновато будет, Бабец. На такой расход топлива я не рассчитывал.
– Так держать, – ответила она.
Он держал. Девять. Восемь. И вот они остались вдвоем.
– Справились, – сказала Бобби. – Давай аппарат, я тебя пропущу внутрь.
– Ценю заботу, – возразил Амос, – но, между нами? Сварщик из тебя никакой. Валяй ты. Я справлюсь.
– Без героических жестов.
– О, я тут помирать не собираюсь. – Амос ткнул рукой в дыру. – В худшем случае помру там, внутри.
Бобби сдвинула магниты к раскаленным краям дыры и толкнулась к ней, поджимая ноги. Амос перехватил ее и направил в нужную сторону. Рабочие фары скафандра осветили пространство между обшивками бело-голубым сиянием.
Это было жутко. Знакомо, как лицо любимого, но и все не так. Там, где полагалось проходить ребрам металлокерамики и стали, росли кристаллы. Их простреливали линии раскола и тут же исчезали – как будто разряды молний мелькали в магнитной ловушке. Где полагалось быть пластинам металла и углеродного кружева, тянулось бесшовное полотно, в котором Бобби почудилась скорлупа омара, потом ткань, а потом лед.
Ошибиться было невозможно – она видела перед собой марсианский истребитель. И ничего подобного она в жизни не встречала.
– Прохожу, – предупредил Амос, и Бобби развернулась, чтобы благополучно притянуть его к скобе. Дыра за ними стянулась. Не закрылась совсем, но отверстие в поперечнике составляло сантиметров пять. Освещенный фарой Амос улыбнулся своей пустой, дружелюбной улыбочкой.
– Ну, с этим все, – сказал он. – Надеюсь, со следующей обшивкой выйдет попривычнее, если я попятно выражаюсь.
Алекс вел гонку в ровном темпе. Только поэтому их не швыряло в пространстве между обшивками, как крыс в центрифуге выжималки. Проникновение в корабль всегда было самым опасным моментом. Бобби помнила об этом с самого начала.
Они проворно передвигались по захватам для рук и ног, пока не добрались до участка переборки. Амос, взглянув на показатель топлива в аппарате, горестно покачал головой, но промолчал. Дым при каждом развороте корабля вздрагивал и уходил в сторону, как текущая из крана вода. Эта обшивка не затягивалась, но других хороших новостей не нашлось.