– Кого?
– Элви Окойе, – успела уточнить Авасарала, прежде чем Воган оказался рядом.
– Пора, мэм.
Драммер кивнула и отдала ему бокал. Когтистая лапка Авасаралы ухватила ее за локоть, придержала.
– Выше нос, Камина. Мерзавцы чуют кровь. А это, хоть и не похоже, еще не конец нынешней дерьмовой истории.
– Спасибо, – сказала ей Драммер и отошла.
Места для журналистов успели заполниться. Она узнавала лица. Иногда даже позу в кресле и манеру двигаться. Она занималась такими делами много лет. Она никогда еще не занималась такими делами.
Адмирал Трехо произнес короткую вступительную речь: поблагодарил пришедших, выразил светлые надежды на будущее, передал приветствие от верховного консула Дуарте – и представил ее. Остальные должны были выступать позже. Генеральный секретарь. Спикер марсианского парламента. Кто-то еще. Но она была последним президентом Союза перевозчиков. Ее достоинство легло на плаху первым.
Драммер обвела взглядом лица и вспомнила времена, когда ей это нравилось.
– Президент Драммер? – Кафедра для выступлений подсказала: женщину зовут Моника Стюарт. – Союз перевозчиков участвует в процедуре передачи управления?
«Нет, не участвует. Только не я. Да, мы разбиты, но будем драться до последнего вздоха, потому что жизнь с чужой хваткой на горле нестерпима, всегда была нестерпима и всегда будет. Дело не в Лаконии, не в Союзе; любая власть на протяжении истории, устанавливая свои законы, тем самым толкала людей их нарушить. Мы люди, а люди – подлые, независимые обезьяны, достигшие величия убийством всех двуногих, что выглядели для нас странно и непохоже. Мы никому надолго не подчиняемся. Даже самим себе. И не мечтайте!»
В первом ряду кашлянула Авасарала.
Драммер выдавила улыбку.
– Союз перевозчиков всегда был временной структурой… – начала она.
Фригольд был мукой мученической. В иной день она тому радовалась. Было чему сопротивляться, с чем драться. В другие дни это просто утомляло.
Узкую как карандаш долину, где они посадили «Роси», с севера, востока и юго-востока теснили крутые высокие горы. По дну бежал ручей от ледников. Бледно-зеленые древоподобные организмы цеплялись за камень корешками толщиной в палец и раскидывали гибкие плети ветвей с бледно-зелеными пузырьками листьев, паривших в воздухе, словно природа заказала на вечеринку уйму надувных шариков. Ветер носил ветви-лозы то в одну, то в другую сторону. Временами одна отламывалась и катилась по долине – чтобы умереть или укорениться на новом месте.
Наоми понимала: все это – продукт эволюционной гонки вооружений. Фотосинтезирующие организмы веками, если не тысячелетиями душили друг друга в темноте, пока один не додумался до способа иметь корни и одновременно летать, завладеть высотой, погрузив все, что ниже, в вечные сумерки. Все это не для «Росинанта» было придумано. Просто уж так удачно сошлось.