Пока Монтроз давал свои пояснения, детектив бросил быстрый взгляд на Кларенса. Губы парня скривились в презрительной усмешке. Он нервно поерзал в своем кресле.
— В таком случае, мне лучше сначала поговорить с миссис Брайтон и уж потом решить, смогу ли я как-то помочь в этом деле, — объявил Шейн. Он встал. Доктор Педикью торопливо последовал его примеру.
— Кстати, — обронил Шейн, — а как она сама относится к этой истории? Я имею в виду миссис Брайтон, конечно.
— Она полностью одобрила предпринятые мною шаги, — объявил Педикью. — Разумеется, она весьма обеспокоена состоянием своей дочери, но вынуждена была согласиться с тем, что ее поведение и ранее давало повод для подобных опасений.
Он проскользнул вперед и предупредительно раздвинул портьеры. Шейн вышел в холл, кивком головы простившись с оставшимися в библиотеке мужчинами.
— Сюда, пожалуйста, — доктор Педикью указал в направлении, уже известном детективу.
Мужчины молча поднялись по лестнице. На лестничной площадке они едва не столкнулись с медсестрой, державшей в руке сложенное полотенце. Блондинка молча посторонилась и была готова пройти мимо, но доктор Педикью жестом остановил ее.
— Шарлотта, как там наша пациентка?
— Она отдыхает, доктор, — отвечала медсестра низким, слегка хриплым голосом. Ее глаза скользнули мимо лица врача и с любопытством остановились на мощной фигуре детектива.
— Прекрасно, — одобрительно заметил доктор Педикью.
Медсестра спустилась по лестнице в холл, провожаемая пытливым взглядом Шейна.
— Сюда, пожалуйста, — повторил Педикью, подводя детектива к уже знакомой ему двери. В комнате было темно. Педикью осторожно постучал в дверь. Ответа не последовало. Он постучал еще раз, более настойчиво, и прислушался.
— Я опасаюсь, что… — прошептал врач, поворачивая ручку двери. — Миссис Брайтон, — мягко позвал он.
Не получив ответа, Педикью включил свет. Детектив, стоявший непосредственно позади него, мог наблюдать, как напряглось его тело, когда он бросил взгляд в сторону постели. Педикью быстро пересек комнату и склонился над неподвижно лежащей женщиной. Шейн молча последовал за ним, стараясь не упустить ни одной детали.
Лицо врача, обращенное к детективу, было перекошено от ужаса… и, возможно, еще от какого-то иного чувства, которое в данный момент Шейн затруднился бы определить. Педикью задрожал и поспешно отвел взгляд от белого как мел лица лежащей на постели женщины. Физиономия самого врача приобрела зеленоватый оттенок, заметный даже в теплом свете стоящей на полу лампы.
— Похоже, вы больше не нуждаетесь в моих услугах, — констатировал детектив.