— Я считаю, что вы делаете из пустяка целую историю, — заявил Сул. — Может, он явился сюда только поухаживать за девицей?
— Шейн никогда не является случайно. Посмотрим, не сможешь ли ты разбудить его, Берт. Если бы ты не так сильно ударил его…
Кто-то присел на корточки рядом с Шейном.
— Я знаю один маленький прием. Я видел это в Чикаго. Если парень жив, это быстро приведет его в чувство.
Шейн зажмурил глаза и с огромным трудом выпрямился. Яркий свет лампы больно слепил ему глаза. Резкое движение вызвало у него тошноту, и все вокруг него завертелось. Он стиснул зубы и стал ждать, стараясь держать глаза полузакрытыми до тех пор, пока комната не перестала вертеться.
Берт удовлетворенно проворчал что-то и встал на ноги.
— Я вам что говорил? Ведь я ударил совсем не сильно…
Шейн заставил себя улыбнуться.
— Салют, капитан, — сказал он Дентону, который наклонился над ним в дымящемся и колеблющемся свете.
Дольф Дентон стал невменяем от ярости.
— Вы сами этого хотели!
Шейн повернул голову в сторону мужчины, сидевшего за письменным столом. Руди Сул был щеголеватый брюнет, его худое лицо с выступающими скулами украшали тоненькие черные усики, одет он был в ослепительный костюм и желтую спортивную рубашку.
Такие типы любят носить массивные золотые перстни, машинально заметил про себя Майкл. Тяжелые веки наполовину скрывали его пристальный взгляд.
Генри Десмонд солидно прислонился к стене позади письменного стола и с угрожающим видом смотрел на Майкла. Он стал переступать с ноги на ногу, когда взгляд детектива упал на него.
В небольшом помещении был письменный стол и три стула и не было ни малейших следов Люси Гамильтон. Шейн подогнул ноги под себя, чтобы легче сесть, и был доволен, когда увидел, что это ему удается. Его голова болела, но значительно меньше, чем в момент, когда он пришел в себя.
— Садись на стул, — сказал Дентон.
— О чем вы хотите говорить? — спросил Шейн, с большим трудом закуривая сигарету.
Руди откинулся на стуле и скрестил на затылке свои длинные пальцы с ухоженными ногтями.
— Не старайтесь выдумывать для нас разные истории, — тягучим голосом сказал он. — Девушка у нас, она еще в грезах, не правда ли, Генри?
— Да, — поспешно отозвался тот, — она была под кайфом, когда я в последний раз смотрел на нее.
Шейн курил и размышлял. Он никак не мог понять их комбинацию. Что-то было странное во всей этой истории. Если бы только он смог просунуть хоть палец во всю эту чудовищную полицейско-преступную комбинацию… Он решил переменить тактику.
— Я даже не знаю, что со мной произошло. И откуда вы узнали, что я здесь, — протестующе, однако вполне дружелюбно попенял им, как старым, но вероломным дружкам.