— Вот, пожалуй, все, кого я сейчас помню, — он поглядел на Шейна и объяснил: — Я уже сказал вашей секретарше, мы не вели светской жизни. Действительно, мы были очень поглощены друг другом, и нам не требовались посторонние.
Он поднял коньяк и отпил. Шейн сердечно произнес:
— Я очень хорошо понимаю это… первый год вашего брака. Давайте теперь посмотрим, Люси, записали ли вы имя ее дамского мастера?
Она покачала головой, когда Гаррис с горячностью вмешался:
— Ради всего святого, объясните мне, какое отношение имеет нью-йоркская парикмахерша к исчезновению Эллен в Майами? Может, вы и хорошо знаете свое дело, мистер Шейн, но я действительно затрудняюсь понять…
— Хорошо, Люси, — Шейн помрачнел, — отметьте, что мистер Гаррис отказывается дать имя дамского мастера своей жены.
— Минутку, я не отказываюсь. Черт, я просто не знаю ее имени. Парикмахерская находится как раз за углом. Бланш, мне кажется, что-то в этом роде.
Шейн уклончиво кивнул:
— Теперь пусть мисс Гамильтон запишет все, что относится к приезду вашей жены сюда, — он вновь уселся в кресло, сделал большой глоток коньяка и сощурил глаза: — Вы посадили ее в самолет в понедельник. Она позвонила вам из отеля после прибытия, и затем вы больше ничего от нее не слышали. Вас это не беспокоило, Гаррис?
— Нет. Почему я должен был беспокоиться?
— И вы не удосужились ей позвонить?
— Нет, — оборонялся Гаррис, — мы взрослые люди. Я хотел, чтобы она провела две недели так, как ей нравится, встретила новых людей, повеселилась, не чувствуя, что я ее проверяю.
Шейн безучастно кивнул:
— Ну, а это путешествие, этот ваш сюрприз. Если я правильно вас понял, ваша жена не имела ни малейшего понятия о том, что вы объявитесь сегодня в Майами?
— Совершенно верно, — голос Гарриса сделался агрессивным. — Я и сам узнал об этом в четверг вечером. В конторе сложилась такая ситуация, что потребовалось мое присутствие в Чарльстоне, Южная Каролина, в пятницу. Один из наших пожилых клиентов внезапно пожелал обсудить портфель ценных бумаг. Я выехал в ту же ночь и прибыл в Чарльстон в пятницу утром. В мотеле я поспал несколько часов, послеобеденное время провел с клиентом и внезапно, импульсивно решил поехать сюда и провести с женой субботу и воскресное утро. Я рассчитывал вернуться в Нью-Йорк в понедельник утром.
— Это ведь такой длинный путь, почти через всю страну, — сказал Шейн, — многие бизнесмены предпочитают добираться самолетом.
— А я очень люблю вести машину, — холодно проинформировал Гаррис, — особенно ночью. В этом что-то есть: ты легко мчишься, рассекая тьму, останавливаешься по пути в маленьких, открытых всю ночь закусочных, где собираются водители грузовиков… — он замолчал, встряхнул головой, словно стыдясь того энтузиазма, с каким говорил. — Мне это нравится, — повторил он, — и, когда я покидал Нью-Йорк, я действительно не предполагал, что попаду сюда. Но в Чарльстоне в пятницу вечером я сообразил, что до понедельника мне нечего делать в Нью-Йорке… Я внезапно подумал о том, какой это будет сюрприз для Эллен… и вот я здесь.