— Просто скажите, что я должна делать.
— Смотрите, Фергус сбросил через борт верёвочную лестницу. Как только мы окажемся рядом с ней, я попытаюсь удержать ялик на одном месте, а Фергус быстро спустится по лестнице. Передайте ему Иэна, а потом Фергус поможет подняться на борт и вам.
— А как же вы, Роберт? Нет, я вас не оставлю, я никогда не брошу вас одного!
Казалось, что взгляд его тёмных глаз проникал ей в самую душу.
— Виола, любимая, вы должны спастись. Доверьтесь мне. Если вы испытываете ко мне хоть какие-либо чувства, сделайте так, как я прошу.
— Я всегда буду верить вам, — прошептала Виола и подобралась, потому что времени для разговоров уже не осталось.
Течение подхватило ялик, и тот поравнялся с рыбацкой лодкой.
А там Фергус, балансируя на конце верёвочной лестницы с ловкостью человека, всю жизнь проведшего в море, уже протягивал к ней руку. И Виола, уже не думая ни о чём, встала, покачнувшись, подняла малыша на вытянутых руках и передала отцу.
Облегчённо вздохнув, она смотрела, как Фергус в мгновение ока поднялся по верёвочной лестнице и передал сына кому-то на палубе.
Затем он быстро спустился по штормтрапу и вновь протянул к ней руку:
— Быстрее, леди Виола! Хватайтесь за меня!
— Виола! Прыгайте! Немедленно!
В голосе герцога прозвучала неприкрытая тревога.
Но, когда она выпрямилась, готовясь прыгнуть на раскачивающуюся лестницу, яростный порыв ветра подхватил ялик и понёс его, кружа и подбрасывая, прочь от рыбачьей лодки.
А Виола с криком опрокинулась на спину в ледяную воду, уже наполнившую утлую посудину.
Следующие несколько мгновений отложились в памяти Виолы бесконечным кошмаром.
Ураган, словно разъярившись оттого, что у него отобрали одну жертву, вознамерился, во что бы то ни стало отыграться на других, и ветер и дождь яростно набросились на ялик, закружили его и погнали к выходу из гавани, подставляя под удары гигантских волн.
Виола почувствовала, как своими сильными руками герцог прижал её к себе.
Она ощутила прикосновение его чувственных губ к своему лбу и перед тем, как очередная волна перевернула ялик, услышала, как он прошептал:
— Я буду любить тебя до конца своих дней.
В это мгновение ялик перевернулся.
Герцог вынырнул на поверхность, задыхаясь и хватая воздух широко раскрытым ртом.
— Виола!
Проплыв несколько ярдов, он стал в изнеможении озираться по сторонам.
Вот она!
Виола лежала на воде, и волосы золотистым ореолом окружали её голову. Несколько мощных гребков — и герцог оказался возле неё.
Она была без сознания, на лбу у неё красовалась свежая ссадина, и он понял, что она получила травму во время падения с лодки.