Жизнь подходила к концу, время бежало все быстрее. В августе стало известно, что от СПИДа скончался Пол Прентер. В том же месяце Фредди во всем признался Кашмире и ее мужу Роджеру.
— Мы сидели в его спальне, пили кофе, и вдруг он сказал: «Я хочу, чтобы вы знали — моя болезнь вошла в терминальную стадию», — вспоминал Роджер Кук. — «Я скоро умру», — добавил он. Больше мы никогда не возвращались к этой теме.
— Мы продолжали жить точь-в-точь как обычно, — вспоминал Джим. — Всего за три недели до его смерти мы в последний раз побывали в Швейцарии. Конечно, ему уже сильно нездоровилось, но летать он все еще мог. Бога ради, он и в студию тогда зашел поработать! Мы никогда не обсуждали, сколько ему осталось. Но, думаю, те, кто смертельно болен, в определенный момент точно чувствуют свой срок.
— Утиный дом, этот превосходный особняк, построенный в 50-е, с собственным просторным садом и причалом, посещали многие из нас — Мэри с крошкой Ричардом, Терри и его семья. Но Фредди уже тяготился большим домом, ему нужна была квартира. Джим Бич нашел для него роскошный пентхаус, с тремя спальнями и большой гостиной с панорамным видом на озеро. Фредди, Джо и я отлично там разместились.
Фредди мечтал встретить Рождество в своих новых апартаментах. Все понимали, что об этом и речи быть не может, но подыгрывали Фредди по мере сил.
— Конечно, покупка квартиры незадолго до смерти выглядит слегка бессмысленной, — признает Питер Фристоун, — но Фредди обожал обустраивать новые дома. Он уже распланировал, как отделает каждую комнату и присматривал на Sothbey’s мебель.
— Фредди лично выбирал фурнитуру и мебель, — вспоминал Джим. — Нам с Джо он позволил выбрать цветовую гамму для своих спален. Джо выбрал салатовый, я — бледно-голубой. На меня возлагалась обязанность устроить мини-садики на просторном балконе пентхауса. Он хотел уместить туда столько зелени, сколько возможно. Ужасно, что он так и не попал туда — ни на Рождество, никогда.
На сорок пятый день рождения Джим сделал Фредди свой последний подарок — набор бокалов из ирландского хрусталя, который должен был стать украшением их квартиры в Монтре. Оба знали, что он никогда им не станет.
— Этот день рождения получился самым тихим из всех, — вспоминал Джим. — Фредди уже понимал, что его дни сочтены в самом буквальном смысле, и, конечно, совсем не радовался этому. В то время он уже ни с кем не встречался. Ему не хотелось, чтобы его видели на этой стадии болезни. Он не хотел никого расстраивать под конец, хотел, чтобы люди запомнили прежнего энергичного Фредди.