Первая наша встреча произошла в 1939 году. Вот он, худощавый, подтянутый молодой офицер с шевелюрой черных волос и темными искрящимися глазами, сидит у меня, и мы по-дружески беседуем. На моем столе лежит его послужной список. Нелегкая жизнь полтавского паренька в бедной семье. Трудовые и комсомольские будни. И вот он уже в гордом звании рабочего Донецкого машиностроительного завода. В те годы партийные и комсомольские мобилизации следовали одна за другой. Первая для Сергея — и он в Харьковской школе червонных старшин. Затем офицерская должность — командир взвода артиллерийского полка.
Пробегаю немногие строки первой служебной аттестации: требователен, настойчив, энергичен. Член редколлегии курсантской газеты, редактор полковой многотиражки. Потом годичные курсы редакторов при Политическом Управлении Красной Армии, и наконец, он здесь, в нашей редакции. Но Сергей не один. Он прибыл к нам на практику в составе группы, из которой мне предстояло отобрать несколько человек. Скачок большой, через много ступеней: из многотиражки — в центральную военную газету!
Сапиго это понимает, он весь в напряжении, старается ничем не выдать своего волнения.
— Под силу будет?
Он долго думает, не торопится с ответом, словно сам себя проверяет.
— Думаю, не пожалеете…
Разное впечатление производит первая встреча с человеком. Есть люди, которые всем своим внутренним свечением незримо покоряют тебя. В них сразу можно уверовать. Таким был Сапиго. Он оказался одним из немногих, которых мы взяли в «Красную звезду».
Люди познаются и в обычных делах. Но высшая проверка для человека — проверка огнем. Сергей Сапиго прошел ее с честью в войне с белофиннами. Он ушел на фронт спецкором «Красной звезды» вместе со своим другом, Александром Шуэром, литературным секретарем газеты, старшим товарищем и талантливым журналистом, учившим его литературному мастерству.
Война была недолгой, но жестокой. Судьба сохранила Сапиго, хотя он все время находился в боевых частях. Он вернулся в редакцию не только с репутацией боевого журналиста, но и отважного воина. В одном из боев на Карельском перешейке был ранен командир батальона. Случилось так, что на КП остались три человека: телефонист и спецкоры «Красной звезды» Сапиго и Шуэр. Сергей перехватил трубку и начал управлять тяжелым боем. За командирскую доблесть в бою Сергея командование фронта наградило орденом Красной Звезды. На большую войну он уехал на второй же день и снова со своим другом Шуэром. В боях под Киевом Шуэр погиб. А Сапиго?..
В 1965 году Московская организация журналистов создала Комиссию по увековечению памяти столичных журналистов, погибших на фронтах Отечественной войны, которую мне поручили возглавить. Комиссия начала поиски газетчиков, не вернувшихся с фронта, добилась учреждения во всех редакциях столицы мемориальных досок, мемориала в Центральном Доме журналистов, организовала выпуск книг «В редакцию не вернулся». Однажды я встретил Григория Кияшко, до войны секретаря газеты «Красная звезда», а в войну редактора фронтовой газеты, рассказал ему о нашей работе и спросил: