Из Шлиссельбурга по дороге вдоль Ладоги мы направляемся к деревне Липки, где прорвавшиеся войска Волховского фронта соединились с войсками Ленинградского фронта. Только что саперы обезвредили и убрали последние пятьдесят мин, и наша «эмка» одной из первых проехала по сухопутной дороге, открывшей Ленинграду пути во все концы страны.
С огромного вала, за которым распростерлись болота с пылающими торфяными факелами, зажженными нашими и немецкими снарядами, перед нами открылась панорама неутихающего сражения. Вокруг развороченные немецкие укрепления. Вот одна из высоток, превращенная немцами в дот. Впереди сплошное минное поле. За ней — проволочное заграждение в несколько рядов, спирали Бруно и специальные капканы для лыжников. Еще выше — деревянно-земляной вал. Он состоит из двух параллельных дощатых плетней, пространство между которыми шириной в метр-полтора плотно набито землей, одетой в ледяную броню. Немало нужно снарядов, чтобы разворотить ее. За этим валом — дзоты с глубокими ходами сообщений, пулеметные гнезда. Укрепленные позиции тянутся одна за другой. Противник так их построил, чтобы в случае прорыва одной другая линия обороны могла продолжать сопротивление.
Заглянули мы с Тихоновым и в немецкие блиндажи. Неплохо устроили немцы свой быт. Блиндажи зарыты глубоко в землю, их накрыли накатами в пять-шесть бревен, а кое-где и бетонными плитами. Сюда же притащили из ограбленных ими домов не только окна и двери, но и мебель. Николай Семенович, осмотрев, с каким комфортом обосновались гитлеровцы, заметил:
— Недалеко они удрали от этих блиндажей. Неплохо их устроили там, в снегу и болотах…
Рослая регулировщица Волховского фронта вся укуталась в меха — полушубок, шапка, рукавицы. На ногах — валенки. В отличие от молчаливой шлиссельбургской регулировщицы, она встречает каждую машину радостной улыбкой и с сознанием важности своей миссии, взмахнув флажком, напутствует:
— Путь-свободен. Можно ехать до самой Москвы…
Все восторженно благодарят! А мы еще и остановили машину, хотели пожать ей руку, но не положено. Тихонов сказал ей несколько добрых слов, и мы поехали дальше.
На ленинградской стороне мы встретили знакомого Тихонову старшего лейтенанта Ивана Братченко. Он одним из первых обнял волховцев:
— Мы шли, — рассказал он нам, — вдоль насыпи. Мы еще не видели волховцев, но знали, что они недалеко. Наша рота выбивала немцев из леса. Вдруг слева, по ту сторону насыпи, совсем близко, увидали своих в серых шинелях. Они нас тоже сразу заметили, тоже узнали. Радости нашей не было конца. Кругом гремели возгласы: «Да здравствуют родные волховцы!», «Да здравствуют наши братья-ленинградцы!» Но времени было мало, надо гнать врага дальше…