— Кто это подполковник Донской?
— Это я.
И стал объяснять: — Подписал ее так, чтобы статьей заинтересовать не только командира среднего, но и старшего и высшего звена. А то увидят некоторые начальники капитанскую подпись и подумают — к ним, мол, не относится…
Признаться, вначале это меня смутило. При чем здесь звание? А потом подумал, что, быть может, резон в этом есть. Увы, такие нравы в армии существуют: чин и должность действуют там и тогда, когда судят о человеке. Ладно, быть посему, но только звание подполковника я зачеркнул и поставил «Полковник П. Донской». Повышать так повышать!
С тех пор Олендер подписывал корреспонденции своим именем и званием, а такого рода статьи, какая публикуется сегодня, обозначал псевдонимом. Но я обязан сказать, что мы его никогда не принуждали, делал он это по своей воле.
Павел Трояновский в своей корреспонденции «В родной станице» рассказал необычную историю. В станице Павловская в июле прошлого года формировался казачий полк. И так случилось, что ему же посчастливилось ее освобождать. С волнением читается описание встречи населением своих земляков-освободителей. Сколько было радости! Но, не отступая от правды, спецкор пишет:
«…Объятия, слезы. Много было радостного, но немало и трагического. Некоторые казачки метались из улицы в улицу и спрашивали:
— Моего не видели?
Всю станицу обошла молодая Любовь Савушкина. С каждой минутой росла ее тревога, и слезы навертывались на глаза. Свекровь ее Елизавета Матвеевна сразу поняла, что дело неладно…» И в заключение такой эпизод:
«В полдень казаки и станичники хоронили товарищей, павших в бою. А немного позже в штаб полка явилась группа станичников при полном казачьем вооружении и на конях. Пришел брат Савушкина и еще двадцать казаков.
— Бери нас, майор, к себе, — сказал самый старый из них, Самойличенко. — Наши родичи не опозорили ни нас, ни твой полк. Не опозорим и мы родную станицу…»
Очерк «Солдатская душа» опубликовал сегодня в «Красной звезде» новый автор — Юрий Нагибин. Писатель ехал с Волховского фронта в Москву. На станции Санково в его вагон села большая группа бойцов. Они только что выписались из госпиталя и направлялись домой в отпуск. Настроение у них было радужное — впереди встреча с женой, детьми, стариками. Шутки, смех, гомон не утихают…
Последним, чуть ли не на ходу поезда, в вагон вскочил сержант в засаленном полушубке. И оказался он ядреным парнем, с колоритной биографией. Что ни фраза — афористичная мысль. Когда он распахнул свой полушубок, все увидели на правой стороне его гимнастерки четыре красных и две золотых полоски. Четыре легких и два тяжелых ранения. И как бы в оправдание, что «бросил» фронт, объясняет: «Два месяца в госпитале провалялся. Встал — будто здоров. А врачи говорят: много крови потерял — и дают мне отпускную, через три месяца прийти на переосмотр. Я бумажку получил и не знаю, на что она мне. А они говорят: домой, к жене поезжай. Я прямо-таки очумел: полтора года не виделись, забыл, чего с женой и делают…»