— Вы сильный человек, Картер, — медленно произнес Мирон. — А женщине нужен сильный мужчина. Очень хорошо. Я разрешаю вам жениться на моей сестре. И я даю за ней щедрое приданое.
— Нет, — решительно ответил Рейф. — Софи не нужно приданое. Она возьмет с собой только кое-какие сентиментальные побрякушки или что-то подобное, но не более того.
Кое-какие сентиментальные побрякушки?
Впервые с тех пор, как приняла предложение Рейфа, Софи почувствовала слабое опасение, когда Мирон встал с трона. Она наблюдала, как двое мужчин пожимают друг другу руки, словно заключая коммерческую сделку. И мысль об этом теперь прочно укоренилась в ее голове, хотя она упорно от нее отмахивалась. Разве брак с Рейфом не будет сделкой? Она вздрогнула. Она только что стала свидетелем своего рода сражения между двумя альфа-самцами, каждый из которых привык поступать по-своему.
Теперь она поняла, что если бы Рейф спасовал под тяжестью высокомерия ее властного брата-короля или с жадностью принял его вознаграждение, то тот никогда не благословил бы их брак. Мирон нашел бы способ их разлучить. Он угрожал бы уничтожить компанию Рейфа или заказал специальное расследование и обнаружил бы нечто криминальное в его прошлом. Она не сомневалась в этом, потому что Мирон был в ярости, когда принц Люка объявил, что не может на ней жениться. Он злился из-за того, что его сестру бросили, но не было никаких сомнений, что он счел поступок Люки оскорблением королевского дома Изолаверде.
Но Рейф не испугался. Он показал себя властным и неукротимым человеком. Он противостоял Мирону, как не осмеливался противостоять никто, и он выиграл битву, словно сорвав большой куш в карточной игре.
Вонзив ноготки в свои ладони, Софи приказала себе не мечтать о невозможном. Она должна мыслить разумно вместо того, чтобы пытаться испортить себе удовольствие до его начала. Ведь она получила то, чего хотела, да? Она хотела стать женой Рейфа, который помог ей почувствовать себя по-настоящему живой. Он пробудил в ней чувства. Он заставил ее верить, что она способна добиться всего, чего захочет. Если бы он не сказал ей этого в Нью-Йорке, она не прыгала бы от восторга, когда они летали на ее остров. И да, Рейф четко предупредил ее о своих чувствах к ней. Он не обещал ей любовь и романтику. Он не лгал и не притворялся, что испытывает к ней чувства, которые ему чужды. Поэтому она должна быть ему благодарна.
Однако, когда Мирон встал и собрался уходить, меньше всего Софи хотелось думать о благодарности.
— Спасибо, Мирон, — сказала она, понимая, что в ее голосе мало радости. Внезапно ей стало на все наплевать.