Слабо помню, как поднимался по лестнице домой, помню, что было трудно. Себя осознаешь, а мышцы не хотят в полной мере подчиняться твоей воле. Наверное, тяжело шел до третьего этажа. Одна минута пути на третий этаж мне показалась как восхождение на Эверест. Теща Ангелина Ивановна уже ждала. Я ведь позвонил и предупредил, что еду домой с дружеской гулянки. Когда я зашел, рукав от новенькой дубленки был отдельно от её тела. Зацепился за торчащее препятствие и оторвался. Хорошо, что по шву, нитки не выдержали. Утром было тяжеловато, гремучая смесь еще не полностью переработалась в молодом организме. А дубленка висела на плечиках, как будто и не было аварии. Теща-рукодельница постаралась. На столе дымился, благоухал наваристый борщ. Я снова приобрел «спортивную» форму и пошел на работу в обком комсомола. Опаздывать после гулянки нельзя, можно приобрести репутацию слабака. Но с тех пор меня на «Северное сияние» никогда не тянуло.
Северным братством наше сообщество стало называться с моей легкой руки. Почему? Наверное, мне хотелось перенести в новую жизнь атмосферу моего «уличного братства», когда плечом к плечу, прикрывая спины друг друга, мы побеждали в боях за справедливость.
А тут в Германии встретился наш «северный брат» из поселка Звездный с БАМа. Как тут не помочь. Я его вывел через окно «огородами» в свое расположение. При этом отправил своего помощника предупредить прохаживающего возле дверей Лёнькиного гостиничного номера чекиста, что прибудем к полуночи.
— Что-то выпить сильно хочется, забыл уже, когда последний раз пригублял спиртное. Как Вы, Леонид Давыдович, посмотрите на такое архиважное мероприятие, — с грустью в голосе придуривался я.
— Ты чё, Серёга, правда давно не пил, — с изумлением спросил Леонид.
— Да, послезавтра будет два дня, — печально произнес я.
Леонид, а потом и я начали весело смеяться. И мы пошли в бар. Какое прекрасное пиво там было, просто чудо — и платить не надо, мы делегаты в форменных красных рубашках. Я заранее позаботился о такой для Леонида. По-моему, взял у Володи Матиенко или Стаса Клевцова, а может, у Володи Симоченко, уже точно не помню.
В баре друг против друга сидели наши парни в красных рубашках и немецкие ребята в синих рубашках. Они громко разговаривали, чокались огромными кружками и наслаждались вкуснейшим, терпким, прохладным пивом. Друг друга они не понимали, переводчика не было, но разговор происходил оживленно. Захмелевшие парни начали выяснять, кто кем работает. Прозвучала фраза со словом шофер. И тут наступило полное ликование, оказывается, все парни были шоферами. Чтобы изобразить свою шоферскую профессию, они стали крутить перед собой воображаемые баранки-рули, имитировать звук работающего мотора и зычно бибикать. Со смеху помирали все. Подобных милых сцен было очень много. Общение было искренним.