— Мы с ребенком, — Олег забрал переноску у сына, и, обойдя толпу, зашагал по трапу самолета.
Плюхнувшись в кресло у окна, он снял ботинки и, закрыв глаза, вытянулся, насколько ему позволяло место.
Паша, поставив переноску себе в ноги, не понимал, что случилось с собакой.
Попав в салон самолета, Марс занервничал, скулил и метался по своей клетке.
— Тихо, тихо, — уговаривал его мальчик, но собака, словно не слышала его.
Павлик приоткрыл переноску, чтобы погладить и успокоить пса, но Марс мощным прыжком вырвался наружу и, пролезая под сиденьями, бросился в конец салона.
— Марс! Марс! — Павлик протискивался между пассажирами, получая тычки локтями во все части тела, пытаясь догнать собаку.
Пес лежал, вытянувшись во весь рост, перед предпоследними креслами и не давал пассажирам занять свои места.
— Марс, ко мне, — закричал Павлик.
Но спаниель не реагировал на команду.
— Мальчик, это твоя собака? Убери ее отсюда! — возмутилась женщина, пытающаяся сесть в кресло. Павлик протянул руки, чтобы взять Марса, но пес оскалился и злобно зарычал.
— Марс!
Павлик не узнавал собаку. Пес перегородил проход и никого не подпускал. Столпившиеся пассажиры начали громко возмущаться. Душная и без того атмосфера в салоне самолета стала накаляться до предела.
Девушка-стюардесса, прибежавшая на возмущенные крики пассажиров, посмотрела на Павлика с упреком.
— Ты же мне обещал, — сказала она.
Павлик снова протянул к собаке руки, но Марс вновь злобно зарычал, оскалив зубы.
— Он никогда таким не был, — Павлик размазывал слезы по щекам.
Растерянная стюардесса, расталкивая пассажиров, пробралась в кабину пилотов.
— Анатолий Александрович, у нас ЧП, — сказала она взволнованным голосом, делая над собой невероятное усилие, чтобы не зареветь.
— Что случилось?
— Собака вырвалась у ребенка, и не пускает пассажиров занять места.
— Большая собака? — поинтересовался капитан.
— Спаниель.
— Спаниель занял проход и не пускает пассажиров на места? — с улыбкой переспросил Анатолий Александрович, — пойдем, посмотрим.
В салоне стоял гул возмущения. Маша закрывала руками лицо, покрытое красными пятнами, не зная, что ответить на возмущенную брань пассажиров.
Олег отвернулся к иллюминатору и делал вид, что ни имеет ко всему никакого отношения.
«Я так и знал, так и знал!», — его душа переполнялась возмущениями, а мозг мысленно подсчитывал возможные последствия и убытки.
— Спокойно, — прозвучал громкий голос капитана корабля, — сейчас мы все уладим.
Широкая капитанская спина, выдавливая пассажиров с прохода, продвигалась к охраняемым Марсом креслам предпоследнего ряда. Анатолий на пару минут застыл, наблюдая за псом, а потом тихим голосом спросил у мальчика: