«А вы смотрели фильм? Читали эту книгу?», — звучало со всех сторон. Поняв, что не может донести школьникам, в чем сложность управления самолетом, он предложил им попытать свои силы на тренажере. Возможность сидеть в кресле пилота и управлять Боингом, хотя бы виртуальным, привела мальчишек в неописуемый восторг. Желающих оказалось больше, чем он мог себе представить. А когда увидел, сколько ребят приехало, испугался, что не хватит отведенного времени.
Егор Андреевич сел за штурвал, показывая школьникам приборы и объясняя их назначение. Затем он рассказал последовательность действий летчика на взлете и показал, как нужно взлетать. Он хотел объяснить основные ошибки, но ребятам не терпелось попробовать самим.
И вот уже мальчишка сидит в кресле пилота, разгоняя самолет по взлетной полосе. Динамик методично отсчитывает показания скорости. Взлет! Парнишка рвет штурвал на себя, и приборы уходят в красную зону.
— Нет! — успевает крикнуть Егор Андреевич, но на экране уже загорается сообщение о падении лайнера и все стихает. Среди внезапно наступившей гробовой тишины раздается шутка:
— Димка Боинг уронил.
Взрыв смеха немного разряжает накалившуюся атмосферу, но виновник катастрофы смотрит растерянными глазами, не понимая, что произошло.
— Слишком сильно рванул штурвал, вызвал помпаж двигателей, — объясняет Егор Андреевич.
Диме хочется еще, но желающих много и его вытесняют из кресла.
Падения лайнера следуют одно за другим, все оказывается не так, как в игре или кино.
— Как это все запомнить?
— Здесь столько приборов, как же можно за всеми сразу уследить? — раздаются возмущенные голоса.
Сделавшие свою попытку поднять самолет, собираются поодаль и обсуждают сначала свои ошибки, а затем фильм, в котором Боингом управляет тринадцатилетняя девочка. Сейчас это кажется смешным.
Очередь доходит до Сашки. Он усаживается в кресло и получает разрешение на взлет.
На экране мелькают бетонные плиты, имитируя разгон, быстрее, быстрее…
Сто шестьдесят! Двести! Двести двадцать! — динамик монотонно сообщает скорость.
— Взлет! — шепчет Санька.
— Давай! — мысленно кричит Егор Андреевич и смотрит на внука.
Сашкины руки мертвой хваткой вцепились в штурвал, который он резко тянет на себя.
— Двести семьдесят! — сообщает динамик, и монитор показывает, как машина отрывается от земли
Костяшки на кистях белеют от напряжения, Сашка сжимает штурвал и смотрит на авиагоризонт. Приборы показывают, что машина слишком задирает нос.
Егор Андреевич смотрит на внука, и рука инстинктивно хватает штурвал, исправляя положение.