Марина ослушалась. Сначала выучила немецкий, затем занялась розыском людей с фотографии. Запись на обороте была слишком расплывчатой и малоинформативной, но в словах — «ищите и обрящете» заключен магический смысл. Поиски, затянувшиеся на долгие годы, однажды увенчались успехом.
Маленькая деревушка Кляйнес Дорф находилась всего в 40 километрах от Франкфурта. Марина остановила машину у дома тридцать семь единственной улицы и осмотрелась. Ограждения у дома не было и узкая выложенная плиткой дорожка, виляя между кустов, вела прямо к входу. Дверь долго не открывали, хотя в окнах горел свет, и слышались голоса. Наконец на пороге появилась немолодая женщина и, вежливо улыбаясь, поинтересовалась целью визита. Марина спросила Франка Хуберта. Женщина замялась, а из глубины дома послышалась старческая ругань, прерываемая сухим заливистым кашлем.
— Гони их прочь! — громко сипел неприятный мужской голос.
Женщина поинтересовалась, что собственно Марине нужно от Франка и пока Марина объясняла и доставала из сумочки фото, на пороге появился старик, опирающийся на ходунки.
— Пошла отсюда, — грубо закричал он и закашлялся.
Марина растерялась и, молча, протянула ему фотографию.
— Что это такое? — возмущено спросил старик, кивая в сторону фото.
— Помните, вы спасли жизнь девочке под Ленинградом?
Старик на мгновенье замер и посмотрел на Марину холодным взглядом бесцветных глаз.
— Не врите, я никого не спасал, — просвистел он, облокотился на ходунки и, взяв в руку фотографию, сощурил глаза.
— Хелен, очки принеси, — прикрикнул он на женщину, и та мигом скрылась в глубине дома.
Старик снова раскашлялся и пристально уставился на Марину.
— Кто тебя сюда прислал? — спросил он.
— Никто, — ответила Марина, напрягая весь свой немецкий, чтобы объяснить вкратце причину визита.
Старик ее не дослушал — приступ кашля согнал его с крыльца.
— Пойдем, — сказал Франк и медленно поковылял в дом. Марина хотела ему помочь, он старик только грубо оттолкнул ее, буркнув, что не нуждается в помощи.
Они вошли в гостиную, и Франк осел в кресло перед телевизором. Би-би-си, рассказывала занимательные истории из жизни бабочек, и разноцветные представительницы отряда чешуйчетокрылых грациозно порхали по огромному экрану.
Хелен дала старику очки, и он долго всматривался в фотографию.
Передача Би-би-си закончилась и телевизор, навязчиво повторив рекламу, приступил к обзору новостей. Франк поднял глаза на экран, и трясущаяся рука зашарила в поисках пульта.
— Хелен, как ты можешь слушать этих лгунов, — закричал он, — выключи немедленно! У них опять во всем виноваты русские! Неужели ты хочешь, чтобы твоих детей отправили на войну? — возмущался он, густо разбавляя свою речь грубыми ругательствами.