— А как ваше настоящее имя? — поинтересовался я.
Парень с удивленным обаянием рассмеялся.
— Быстро учитесь, — сказал он. — А самому догадаться слабо?
— У меня есть предположение, — я опустился в кресло и откинулся. — Но это было бы слишком невероятно.
— Да бросьте, — засмеялся мой собеседник. — У нас тут невероятное — синоним обычного. Ну же!
— Этого не может быть.
— И тем не менее, — парень выпрямился и повернул голову ко мне в профиль. — Это действительно я. Я — Адам. Первый и единственный. Предок всей вашей стаи. Ну, а как вы думали, — он вернул голову на место, — кто еще может быть главным судьей во всем этом кабаке?
— А вас правда сделали из глины? — я решил и в самом деле перестать удивляться. Признаться честно — у меня просто не было на это сил.
Парень вновь засмеялся заразительно — было видно, что он в настоящем восторге от моего вопроса. Наконец он смог остановиться.
— Ну вы люди и фантазеры! — он вытянул свои ноги-змеи, и они сплелись между собой. — Взять хотя бы вот эту историю с сыном бога. Который приходит на землю, чтобы принести себя в жертву ради человечества. Я, как сын бога, говорю вам твердо — ничего подобного мне никогда не приходило в голову. Правда, у папаши, насколько я знаю, с сексуальной энергией до сих пор все в полном порядке, так что сыновей у него пруд пруди. Может быть, и получился какой-нибудь помешанный, но тогда бы мы о нем услышали. Враки, в общем. Как и то, что меня сделали из глины.
— А откуда же вы тогда взялись?
— Женщина родила. Ее, кажется, звали Ева, но это было так давно, что я уже не помню.
— А женщина откуда взялась? — настаивал я.
— О господи, — засмеялся Адам. — Ну, какая там женщина — по сути, еще обезьяна.
— То есть люди появились от бога и обезьяны? То есть мы немного боги, а немного макаки?
— Ну да, такая банальность! — Адам продолжал веселиться. — Поэтому вы так и живете — то порывы, чувства высокие, а то просто жрете и трахаетесь. Или убиваете друг друга.
— А отца вы часто видите?
— Папашу? — переспросил парень. — Иногда мне кажется, что его на самом деле нет. Я и забыл уже, как он выглядит.
— Занят? — Я почувствовал острый интерес. — Управляет судьбами людей?
— Да перестаньте, — Адам наклонился и хлопнул ладонями по резным подлокотникам. — Ничего он не управляет. Он старый. Ленивый. Похотливый, к тому же. Он только собой занимается, потому что эгоцентрик. Какие уж тут чужие судьбы!
— А кто же тогда за людьми следит?
— А никто не следит. Людям нет дела до богов, богам — до людей.
— То есть никакого общего плана нет? — спросил я.