— А что?
— Харбор, — ответил за неё Фелипе. — Ты работала на бульваре Харбор.
— Не знаю, о чём ты говоришь.
— Я тебя там видел.
— Нет, не видел.
— Ты — уличная проститутка. Я тебя там видел.
Она обмякла, будто из неё выпустили весь воздух. Она уставилась вниз и медленно кивнула, её нижняя губа задрожала.
— Я только пробовала, — сказала она. — Думала… так меня хоть кто-нибудь заметит. — Из красных глаз потекли слёзы. — Но никто не замечал. Никто меня не видел…
— Я тебя видел, — тихо произнес Фелипе. Он присел рядом. — Я решил, ты одна из нас и начал наблюдать. Но потом ты вдруг исчезла и я про тебя забыл. Что случилось?
По правой щеке женщины потекла большая слеза. Она стёрла её ладонью.
— Я убила своего первого и последнего клиента. — Она начала реветь, её всю трясло, из глаз потекли слёзы.
Фелипе осторожно обнял её.
— Всё хорошо, — мягко произнес он. — Всё в порядке.
Остальные стояли, неуверенно переминаясь с ноги на ногу.
— Я зарезала его!
— Всё в порядке. Мы здесь не судьи. Мы все сделали то же самое.
Она вытерла глаза и посмотрела на нас.
— Я убил своего начальника и его начальника, — сказал Фелипе. — Перерезал им глотки.
— Вам плевать на то, что я сделала?
— Мы все так поступали.
Она шмыгнула носом.
— Значит… вы меня примете?
— А куда нам деваться? Ты же одна из нас.
Мы счастливо жили в демонстрационных домах. В 10 утра, когда появлялись первые покупатели, мы уходили, в 5 вечера, когда компания закрывалась, мы возвращались. Мы жили настоящей коммуной. Один за всех и все за одного.
У нас всё было общее, даже секс. При этом секс этот не сопровождался какими-то яркими чувствами. Это был такой же обычный физиологический акт, как еда или дефекация, не неся в себе никакого высокого смысла. Я занимался им скорее, потому что должен был, а не потому что хотел, и хотя я испытывал физическое удовлетворение, после него я всегда испытывал внутреннюю пустоту.
С Мэри мы занимались сексом по очереди. Как и мы, она уже очень давно ни с кем не трахалась и была очень голодна до секса. Она быстро донесла до нас, что ни с кем не желает состоять «в отношениях», но при этом она совсем не против ни к чему не обязывающего секса.
Так что одной ночью с ней был Фелипе, другой я, третьей — Джон и так далее. Бастер отказался, сказал, что не хотел будить воспоминания о бывшей жене, однако Джуниор взялся за это дело с невиданным ранее энтузиазмом. Он набрал гору книжек и игрушек и хотел испробовать все позы, какие только можно придумать.
Затем пришло время комбинаций. Мне такое не нравилось, неприятно это, поэтому, в отличие от остальных, я в этих оргиях не участвовал. Даже жившие в одном доме со мной Джон и Джеймс на одну ночь пустили Мэри к себе в кровать, и мне пришлось слушать их ахи и стоны за стеной.