К тому же, вынужден признать, обретение этой свободы меня испугало. Мне не нравилось отсутствие ограничений, я себе не очень-то доверял.
Остальным я доверял ещё меньше.
Были ли мы достаточно ответственными, чтобы совладать с такими возможностями?
Я вернулся к Джо, не уверенный, что именно я должен буду сказать, не уверенный даже, хочу ли я вообще что-то говорить. Джона, Билла и Дона не была, зато Фелипе, слава богу, пришёл на обед. Остальные сидели в гостиной, читали журналы, болтали, смотрели телевизор.
Я решил, что сказать всё-таки нужно. Попробую лишь смягчить ситуацию.
— Не хочу никого пугать, — начал я. — Но я только что выходил из книжного магазина, в меня врезалась женщина и совершенно меня при этом не заметила.
Пол хмыкнул, взглянув поверх страниц журнала «Тайм».
— Тоже мне новость.
— Нет, я к тому, что она вообще меня не увидела. Она буквально смотрела сквозь меня. — Я оглядел комнату и нервно прокашлялся. — Вам не кажется, что становится… хуже? Джеймс как-то предложил использовать невидимость для поимки преступников. Как считаете, может, настала пора? Или я единственный, кто это заметил?
Повисла тишина. Фелипе нервно заёрзал.
Я рассказал об эксперименте с мужиком на остановке.
— Я тоже заметил перемены, — тихо произнес Пит. — Не хотел рассказывать. Думал, это у меня фантазия разыгралась, но после разборки с теми воротилами, что-то определенно поменялось.
Томми посмотрел на Фелипе.
— Это, что, какая-то прогрессирующая болезнь?
Фелипе вздохнул.
— Я не знаю. Я тоже кое-что заметил. Просто не хотел говорить. Не хотел никого пугать.
Сидевшая на диване Мэри потянулась и взяла Джима за руку. По телевизору началась реклама тампонов. Сейчас всё иначе, понял я. Там, на улице, у меня было чувство, будто меня выпустил из клетки. Теперь же мне казалось, что вокруг меня всё ближе сдвигались стены тюремной камеры. Я чувствовал себя изолированным, одиноким, несмотря на присутствие остальных.
— И что будем делать? — спросил Томми.
Фелипе встал.
— А что мы можем? — Он сделал глубокий вдох. — Нужно вернуться к работе. Поговорю с Джо, узнаю, что он думает. Он же полукровка, может, он видит ситуацию несколько иначе.
— Может так случиться, что он тоже перестанет нас видеть, — предположила Мэри.
Не глядя на нас, Фелипе вышел из гостиной.
— Нужно работать, — бросил он напоследок.
Мы стали полностью невидимыми, но особой роли это не сыграло. Ну, или сыграло, но не настолько большую, как казалось мне. На свежем воздухе, среди богатых людей, с Джо в качестве посредника между нами и нормальным миром, чувство одиночества исчезло без следа.