Я поговорил сначала с секретарём, затем с бухгалтером, затем с финансовым директором и, несмотря на то, что я ожидал, что именно Стюарт должен отмечать моё присутствие, директор извинился за ошибку и пообещал приготовить исправленный чек к понедельнику.
Я поблагодарил его и ушёл.
Дома я всё рассказал Джейн, не укрыл ничего. Но при этом я не смог передать ей чувство разочарования, беспомощности, которое я испытывал каждый раз, когда сталкивался с недоверием Стюарта ко мне и его полнейшим доверием системе. Что бы я ни говорил, я не мог заставить её понять, что я чувствовал. Я сердился на неё из-за этого непонимания, а она рассердилась на меня, поэтому спать мы легли злыми.
Не знаю, как именно моя работа влияла на отношения с Джейн, но она определенно влияла. Я вдруг начал раздражаться, злиться на неё безо всякой причины. Полагаю, я винил её за то, что она не застряла на такой же бессмысленной работе, как я. Я был глуп и вёл себя неправильно. Она ведь до сих пор училась и работала на полставки, разумеется, она не находилась в том же положении, что и я, но я всё равно на неё злился, а потом чувствовал себя виноватым. Ведь всё то время, пока я не мог найти нормальную работу, она оставалась со мной. Она никогда не давила на меня, всегда поддерживала. Я винил себя за подобное поведение.
И поэтому я продолжал над ней издеваться.
Что-то со мной явно не так.
Когда я только устроился на работу, то позвонил родителям, но с тех пор с ними не разговаривал. Джейн напоминала мне позвонить ещё раз, а я постоянно откладывал. Мама меня поддержала, отец тоже был счастлив тому, что я нашёл, наконец, работу, но они не проявляли никакой радости по этому поводу и меня это смущало. Не знаю, на какую работу они рассчитывали, но явно на что-то получше той, что я получил и сейчас мне было несколько неловко обсуждать с ними этот вопрос, чем как в первый раз.
Я любил своих родителей, но близких отношений у нас в семье никогда не было.
В отношениях с Джейн тоже наступило похолодание. До недавнего времени мы являли собой отдельную крошечную вселенную, и всем мы занимались вместе, начиная от учёбы и заканчивая проведением досуга. Но сейчас мы начали друг от друга отдаляться. Мы больше не были единым целым. Я работал с 8 до 17, приходил домой и всё — мой день окончен. По вторникам и четвергам у неё были вечерние занятия и дома она раньше девяти вечера не появлялась. По понедельникам, средам и пятницам она либо занималась учёбой, либо готовила занятия для малышни в детсаду.
Выходные она проводила в библиотеке или в кровати в окружении книг.