Наверное, именно поэтому мы и не были близки. Наверное, я был для них совершенно обыкновенным ребенком, обезличенным существом, которое они должны были кормить, одевать и ставить на ноги.
Наверное, я был Невидимкой с самого рождения.
Нет, это не так. Для родителей я не был невидимкой. Господи, они же постоянно мне дарили подарки на Рождество. Это доказывало, что они помнили обо мне. Они всегда приглашали меня на Пасху, на День Благодарения. Они заботились обо мне.
И Джейн заботилась. Это ведь говорит о том, что я не Невидимка.
Полгода назад.
Именно тогда я впервые заметил перемены в своём состоянии, впервые задумался о том, кто я есть. Может, это всё взаимосвязано. Может, когда умерли родители, когда ушли те, кого я любил, запустился какой-то процесс. Может, то, что они знали о моём существовании, не давало мне стать Невидимкой.
С уходом Джейн я начал угасать ещё быстрее.
Я свернул на Харбор Драйв, отталкивая эту мысль, не желая о ней задумываться.
Интересно, где родительские вещи? Их продали с аукциона? Передали в какой-нибудь благотворительны фонд? Кроме меня, других родственников у них не было, а я ничего так и не получил. Где все наши фотоальбомы?
Фотоальбомы.
Именно с них всё началось. Именно они и запустили весь процесс.
Я заплакал.
Я ехал по шоссе и внезапно, из-за слёз, заливших глаза, перестал видеть дорогу. Всё вокруг размылось и я свернул на обочину, чтобы протереть глаза. Я выдавил из себя стон, мне захотелось остановить его, прекратить реветь. На нытьё и сантименты нет времени.
Я глубоко вздохнул. Теперь у меня никого не осталось. Ни подружки, ни родных, ни друзей. Никого. Я остался один и я был Невидимкой. У меня был только я сам. И работа. Иронично, но лишь благодаря работе у меня оставалось чувство самосознания.
Но всё изменится. Я обязательно выясню, кто я и что я. Я всё время жил во тьме, не замечаемый остальными. Я упускал одну возможность за другой. Я научился на собственных ошибках, научился на собственном прошлом и будущее моё станет иным.
Я переключил передачу и выехал на шоссе. К полуночи я должен буду вернуться в Бреа.
Я остановился в «Бургер Кинг» и купил в дорогу большой стакан колы.
Понедельник.
Из-за аварии на Коста-Меса я опоздал на 10 минут, но меня это совершенно не волновало. Всё равно этого никто не заметит.
Выходные я провёл, названивая друзьям родителей, всем, кого смог вспомнить и пытался выяснить, что стало с их личными вещами. Никто ничего не знал. Некоторые даже не стали со мной разговаривать.
Меня никто не вспомнил.
Никто не знал или не пожелал рассказывать, ни какая фирма взяла на себя организацию похорон, ни на каком кладбище они лежали, так что я отправился в библиотеку, скопировал нужный раздел «жёлтых страниц Сан-Диего» и обзвонил все похоронные дома. Разумеется, нужный оказался последним. Я поинтересовался у директора, знал ли он что-нибудь о том, куда делись личные вещи моих родителей, тот ответил отрицательно. Я спросил, кто оплатил церемонию, директор сказал, что эта информация конфиденциальна. Он вёл себя очень вежливо, выражал полное понимание и сказал, что если бы я предоставил какие-то доказательства того, что я сын Мартина и Эллы, он с радостью передаст мне всю необходимую информацию, однако по телефону он сделать этого не сможет. Доказательства? — удивился я. Свидетельство о рождении, пояснил директор.