А еще танцы. Так уж сложилось, что, в своем времени, ей не приходилось танцевать даже вальс или польку-бабочку. А вот тут за нее взялись всерьез! Впрочем, вальса еще не изобрели, но была куча других со странными названиями: аллеманда, сарабанда, павана... заключались они, по большей части, в том, что дамы и кавалеры должны были чинно ходить вокруг друг дружки и кланяться. Для Шурки, верхом хореографического искусства которой было подрыгаться под ритмичную музыку после пары банок пива, это было пыткой! А ведь за нее еще по малолетству толком и не брались. Это ей учитель танцев - итальянец из Вероны сразу объяснил, снисходительно улыбаясь при этом.
- Вам сеньорита еще только предстоит освоить азы высокого искусства Терпсихоры*, которому я имею честь служить.
- Скука смертная эти ваши сарабанды с паванами, - пробурчала в ответ девочка.
- Если сеньорите будет угодно, я научу её гальярде. Это очень веселый и энергичный танец. Но случится это не прежде, чем вы проявите усердие в более простых упражнениях!
------------
#Терпсихора. - Муза покровительница танцев и хорового пения.
В процессе обучения выявилась интересная особенность. Некоторые науки, скажем - латынь, в изучении которой маленькая Клара Мария продвинулась достаточно далеко, давались ей сравнительно легко. То есть учитель принимался объяснять, и Александра быстро вспоминала, что ей преподавали прежде. С немецкой грамматикой проблем также не возникло.
Про счет и говорить нечего, имея в средней школе слабую четверку, здесь она оказалась едва ли не более сведущей, нежели ее преподаватель. Слава богу, хватила ума не демонстрировать ему всю глубину своих знаний. Так же, кое-как удалось восстановить память по венценосной родне, но вот закон Божий, этикет и танцы, являли собой столь вопиющий пробел, что у учителей руки опускались. Как кланяться, в какую позицию становиться, и кому и в каком случае молиться, вспомнить решительно не удавалось. Тело девочки деревенело, способность соображать начисто утрачивалась, а речь становилась настолько косноязычной, что даже видавшие виды преподаватели разводили руками. Кстати, телесные наказания не только применялись, но и считались обязательными. Получить за нерадивость указкой по пальцам - было делом само собой разумеющимся. Розог пока еще в ход не пускали, но весьма внушительная связка, стоящая в рассоле, красноречиво намекала, что терпение местных предтечей Песталоцци не беспредельно!
Единственной поблажкой прекрасному полу было то, что пороть их полагалось через рубашку. А вот, к примеру, мальчишек, ходивших учиться к капеллану, охаживали по голым задницам без малейшего сострадания. И жалобные крики наказанных разносились по гулким коридорам, прилегающим к церкви.