Иногда, устав от занятий, она сбегала и пряталась от надоевших учителей то в саду, то в каком-нибудь отдаленном уголке замка. Еще она любила наблюдать за учениями солдат местного гарнизона. В Брауншвейге не было большой армии, лишь небольшой наемный регимент личной стражи герцога охранял его от возможных неприятностей. Тем не менее, учили солдат на совесть. Трижды в неделю у них были занятия, во время которых они маршировали, рубили алебардами чучела или обучались владению пиками. Офицеры и состоявшие на службе герцога молодые дворяне тренировались отдельно, оттачивая мастерство владения шпагой.
Особенно ей нравилось наблюдать за учебными поединками двух молодых дворян, всегда проходившими отдельно от прочих, в одной из дальних галерей. Шурка случайно наткнулась на них и с тех пор старалась не пропускать их занятий. Одним из них был мсье Бопре, безуспешно учивший ее французскому языку, а лицо второго всегда скрывала фехтовальная маска.
Было заметно, что беглый гугенот куда искуснее владеет клинком, нежели его соперник, однако и тот иной раз заставлял своего визави попотеть. Легкие шпаги мелькали в их руках как молнии, и внимательно наблюдавшей за ними девочке казалось, что это умение было бы куда полезнее для нее, чем все эти танцы, поклоны и прочие глупости. Однажды она потеряла бдительность, и ее заметили.
Галантный француз изобразил в сторону Шурки легкий поклон, и с улыбкой указал на нее своему товарищу. Тот обернулся и на мгновение застыл в нерешительности. Затем сбросил маску, и девочка с удивлением узнала свою мать.
- Что ты здесь делаешь, Клара Мария? - строго спросила она, пытаясь одновременно выровнять дыхание.
- Очевидно, учит псалмы, - не удержался от остроты учитель французского. - Я слышал, как здешний кюре неодобрительно отзывался о стараниях мадемуазель.
Прогульщице ничего не оставалось, как повиниться во всех грехах и смиренно просить прощения. Матушка, судя по всему, не имела ни малейшей склонности спустить подобную леность, но неожиданно за свою ученицу вступился мсье Бопре.
- Простите мою вольность, мадемуазель, но вы, право же, чрезмерно строги к своей девочке. Она и без того образованна куда лучше большинства своих сверстниц, а если и не преуспевает в какой-либо науке, то лишь по малолетству.
- Боюсь, что не смогу согласиться с вашей снисходительностью, - возразила ему Марта.
- Но, скажите мне ради всего святого, зачем мадемуазель столько знаний в самых разных областях? Уж не хотите ли вы, в самом деле, вырастить из нее профессора для Сорбонны! Воля ваша, но умение танцевать или шить для хорошенькой девушки куда важнее, чем способность разбираться в теологических выкладках и тонкостях геральдики.