- Кто вы, сударь? - почти спокойно спросил у него принц, в то время как его товарищ продолжал отчаянно вырываться.
- Хороший вопрос, ваше высочество, и я непременно отвечу на него, как только ваш спутник прекратит сопротивление.
- Как бы не так!.. - огрызнулся Петер, и вдруг, сделав неуловимое движение, выскользнул из рубашки и бросился бежать.
- Вот ведь сорванец! - засмеялся незнакомец.
- Может быть, вы меня отпустите?
- Если вы, ваше высочество, пообещаете не предпринимать попыток к бегству, а то ведь мне нельзя бегать.
- Обещаю, но почему вы титулуете меня "высочеством", ведь я пока всего лишь "светлость".
- А вот тут вы ошибаетесь, мой принц. Ваш отец носит титул "царь всея Руси", а стало быть, равен императору. Следовательно, вы имеете право именоваться "высочеством", или даже "королевским высочеством".
- Вы знаете моего отца?
- Позвольте представиться, мой принц. Барон фон Гершов, к вашим услугам. Я обер-камергер вашего отца и заодно ваш новый воспитатель.
- Вас прислал мой отец?
- Совершенно верно!
- Вы увезете меня к нему?
- Я имею такое повеление от Его Величества.
- Когда мы едем?
- Боюсь, не так скоро, - улыбнулся фон Гершов, - как минимум, вам прежде нужно объясниться с вашей царственной матушкой по поводу покушения на его преосвященство.
- Он оскорбил моего отца!
- Не могу не признать - достаточный повод.
- Меня накажут?
- Вне всякого сомнения.
- Ну и пусть!
- Вы позволите сопроводить ваше высочество? - церемонно поклонился барон.
- Буду вам чрезвычайно обязан, - ответил на поклон принц, и тут же спросил: - А отчего вам нельзя бегать?
- Что, простите?
- Вы просили меня не убегать, потому что вам нельзя бегать.
- Ах, вот вы о чем... - засмеялся фон Гершов, - это одна из любимых шуток вашего отца. Он говорит, что генералам нельзя бегать, потому что в мирное время это может вызвать смех, а в военное - панику.
- А вы генерал?
- Да, я командующий немецкой гвардией Его Величества. Кстати, пока мы идем, может быть, ваше высочество расскажет мне, что на самом деле произошло?..
Через несколько минут они стояли перед герцогиней Катариной, рядом с которой, с видом христианского мученика, отданного на съедение львам, стоял преподобный Глюк.
- Благодарю вас, барон, - с царственным величием наклонила голову Катарина, - обычно этого сорванца не так просто сыскать.
- Служить вам - мой долг, - изящно поклонился тот в ответ.
- Сын мой, - обратилась тем временем герцогиня к сыну, - я чрезвычайно разочарована поведением Вашей Светлости! Скажу более, вы до крайности огорчили меня. Его преосвященство мне все рассказал, и я намерена примерно наказать вас.