Все это Катарина произнесла печальным, но вместе с тем торжественным тоном, с поистине королевским величием. Однако реакция юного принца оказалась весьма неожиданной:
- Матушка, как послушный сын я приму любое ваше наказание, однако настоятельно требую, чтобы меня именовали согласно моему титулу!
- Что это значит?..
- Прошу прощения, - счел необходимым вмешаться Кароль, - но это я объяснил принцу Карлу Густаву, что он старший сын русского царя и потому имеет право титуловаться его высочеством...
- Варварский титул, - негромко фыркнул Глюк, - он не может быть ровней европейскому!
- ...к тому же, - продолжал фон Гершов, не обращая внимания на слова епископа, - указом Его Царского Величества я назначен старшим воспитателем его высочества. Поэтому я не могу согласиться с необходимостью наказания моего подопечного, до той поры, пока не узнаю обо всех обстоятельствах дела.
- Как вы смеете оспаривать решения ее королевского высочества? - возмутился Глюк. - Это неслыханно!
- А разве герцогиня уже приняла решение? Простите, я его не слышал!
- Хорошо, - согласилась Катарина, - ваше преосвященство, соблаговолите повторить ваш рассказ.
- Только из уважения к шведскому королевскому дому... - поджал губы епископ. - Впрочем, извольте. Сегодня Его Светлость, принц Карл Густав, были чрезвычайно неусердны в изучении наук. Несмотря на мои неоднократные кроткие увещевания, принц не пожелал изменить свое поведение, и когда я пообещал его наказать... заметьте, только пообещал! Так вот, услышав о наказании, Его Светлость изволили кинуть в меня бронзовой чернильницей, от каковой я увернулся совершеннейшим чудом.
- Это неправда! - возмущенно воскликнул Карл Густав, но фон Гершов, положив руку на плечо мальчика, успокоил его порыв.
- Сохраняйте спокойствие, мой принц.
- Вот видите, - патетически воскликнул Глюк, - а теперь он обвиняет во лжи своего духовного отца!..
- Ваше преосвященство, - прервал его излияния барон, - позвольте задать вам один уточняющий картину произошедшего вопрос. Так сказать, чтобы видеть ее целиком во всех деталях.
- Извольте.
- Чернильница полетела в вас до того, как вы совершили оскорбление величества или после?
- Что за домыслы!
- Я настаиваю на своем вопросе, преподобный! Это случилось до того, как вы дерзнули назвать великого герцога Иоганна Альбрехта, на землях которого сейчас находитесь - беспутным?
- Вы мне этого не говорили, - заметила герцогиня.
- А разве я не прав! - взвился понявший, что ему нечего терять, епископ. - Разве герцог не бросил жену и детей? Разве он не отрекся от веры отцов и не впал в еретичество?