— А не маловато будет?
— А ты прислушайся.
Я прислушался. Ничего не услышал. Совершенно.
— Домой разошлись?
— Обеспечивают герметичность карантина. Весь состав районного отделения внутренних дел, способный держать оружие, патрулирует проселочные дороги или сидит в секретах, чтобы не допустить прорыва периметра.
— Вот, значит, как…
— Именно так, и никак иначе, — он распахнул окно настежь.
Было тихо, словно не только милиция, а и все остальные граждане попрятались по секретам. Стоит убрать промышленные, транспортные шумы, теле— и радиоверещание, что останется? По вечернему времени, дороговизне бензина и обложному карантину транспорт поставили в гараж или кто уж куда придумает, и даже отважная молодежь не гоняет на мотоциклах по улочкам и тропинкам.
Хрюканье поросенка откуда-то издали умилило до слез: стало ясно, что на этой планете мы не одни.
— Вверенное население пребывает в мирном довольстве, — констатирован Николай и закрыл окно, да не кое-как, а на каждый шпингалетик. Какая разница, если на окнах все равно решетки, даже здесь, на втором этаже: чтобы подследственные в горячке чистосердечного признания не выпрыгивали наружу. Всякое бывает.
— И, как я понимаю, мирное довольство нам и следует сохранить? — я постарался ответить легко и весело.
— Будем стараться. Но — тебе пора, знаешь, — Ракитин всем видом показал, что и рад бы поговорить подольше, да обстоятельства не позволяют. — Иди, а мы вослед.
Я и спорить не стал. Правы они. Вечереет. Вечером же, а, особенно, ночью следует быть дома.
— А сигнал? — спросил я уже на пороге кабинета. — Какой сигнал я должен подать?
— Я думал, ты позабудешь.
— Как видишь, нет. Все-таки любопытно, мне запеть «Боже, Царя храни», дать два зеленых свистка или еще что-либо в том же духе?
— Посветить в окно фонариком. И, для подстраховки — фонарики отчего-то портятся в самый неподходящий момент — запустить красную ракету.
— Ракету?
— Сигнальную. Проще не бывает. Открыл окно, дернул за веревочку, и все, запуск осуществлен.
Он вытащил из ящика трубку со шнурком, меньше школьного пенала.
— Ага. Сигнальная ракета. Понятно, — и, спрятав пиротехническое изделие в карман, я пошел. Человек-арсенал. Ракета, пистолет, а дома еще топор и баллон с какой-то гадостью.
А ведь Эрик Соломонович ситуацию предвидел, не зря приглашал меня погостить. Но ведь придется возвращаться. Сейчас, по крайней мере, мне обеспечены наблюдение и подмога.
Я шел быстро, но вечер надвигался еще быстрее. Себе я казался шаром, круглым биллиардным шаром. Не потому, что живот круглый, а просто — катаюсь, как неприкаянный, от борта к борту, никак в лузу не попаду. Либо кий кривой, либо маркер.