— Что-нибудь нашли? — спросил Петренко.
Ракитин только крякнул.
— А что мы могли найти? — прожевав бутерброд, вопросом на вопрос ответил Виталик. Формально именно он, а правильнее — Виталий Владимирович Резников, как следователь прокуратуры, был здесь главным. Ракитин — оперативник и формально только выполняет поручения следователя. Но если бы люди работали формально, любое дело встало бы в одночасье. Он, Виталик, свой выход не пропустит.
— Мало ли…
— А все-таки?
— Что в кино находят — всякие пуговички, стеклышки, гильзочки, — Петренко, видно, любил ласкательные слова, у него и бутерброды были бутербродиками, и огурцы огурчиками, и вообще он пригласил за стол «кушинькать». — Лейтенанта Коломбо смотрите?
— Непременно. Когда в кране электричество есть, — ответил Ракитин. — Общедоступные курсы повышения квалификации. Но мы, как и Коломбо, храним все пуговички до решающего момента.
— Еще? — Петренко взялся за четверть.
— Нет, довольно, — стаканчики были небольшими, зато самогон крепким, градусов под шестьдесят, и вышло самый раз: голова ясная, а душу чуть отпустило. — Чаю обыкновенного, настоящего, нельзя?
— Как же, как же, — Петренко выкатил из комнаты, чтобы через минуту вернуться с горячим чайником. — С пылу, с жару, с керогазу, — он разлил воду по кружкам и достал откуда-то пакетики «Пиквика».
Чай получился душистым — смородина с керосином напополам. Или мне показалось?
Пока мы пили чай — мелкими глоточками, чтобы не ожечься, окончательно рассвело. Время работать.
При свете, настоящем дневном свете, вновь осмотрели труп. Тут же, за столиком, Виталик начал писать протокол осмотра места происшествия.
Мой черед придет позднее: «на месте происшествия мнения и объяснения врача не являются заключением, а носят лишь консультативный характер и даются следователю только устно» — заучил я крепко.
Я осмотрелся повнимательнее. Хорошая комната. Хороший дом. Убитая оказалась сестрой директора хозяйства. Она и сама по себе — главный зоотехник.
Крепко живет главный зоотехник. Вот удивительно — хозяйство при смерти, в долгу по самое темечко, а начальство особняки ставит, на Кипр ездит. Есть, оказывается, скрытый резерв у деревни!
Дополнительно отметил я одно: мало крови. Ковер пропитался чуть, на первый этаж не просочилось. Либо убили ее не здесь, либо…
Лампочка мигнула, потом засветила ровно. Значит, проснулись и в чубайснике. Ночью, перед сном, отключат район, а утром включат, радуйтесь, селяне.
Я спустился, подождал, пока опечатают дом.
Двумя машинами мы вернулись в город — так громко называли Теплое деревенские.