.
Солнечный лучик скакнул, и стало заметно, что страница не только заложена. Только что прочитанный ею абзац был подчеркнут. И подчеркивание это сделано не карандашом и даже не ручкой, а ногтем. Большим и сильным ногтем, какие бывают на лапах хищников. Острые, разрывающие бумагу и вспарывающие человеческие тела.
— Ой, мамочки! — всхлипнула Анжи и попятилась. По заду ее хлестнул куст волчьей ягоды. Она взвизгнула и прыгнула в сторону, влетев в колючие ветки дикого шиповника, дальше пошли заросли крапивы. Анжи запуталась, где выход из этого бурелома. Ей казалось, что от пруда она сделала пару шагов, а вот она все бежала и бежала, и конца этому лесу видно не было.
— Помогите! — вопила она, продираясь сквозь внезапно вставшие у нее на пути елочки. — Лентяй! Воробей! Мамочка!
Еловая ветка больно дернула ее за волосы, отчего она чуть не опрокинулась на спину. Кедики скользили по хвое, и она чудом удерживалась на ногах.
— Анка! — раздалось издалека.
— Серега! — Анжи забилась в колючих объятиях кустов. — Ай! Мама!
Она шла, спотыкалась, падала, снова вставала и, уже не открывая глаз, упрямо двигалась вперед, надеясь, что когда-нибудь это мучение закончится. Потом ее кто-то хватал, она отпихивалась, брыкалась. Ей все виделось, что над ней склоняется страшный дед с бородой и протягивает ей чахлый пучок какого-то растения.
— Разрыв-трава, разрыв-трава, — воет он, распахивая черный провал рта. — Помоги!
— Помогите! — заверещала из последних сил Анжи, и на голову ей полилась вода.
— Ты книгу-то отдай, — услышала она голос и только сейчас почувствовала, что изо всех сил прижимает к своей груди что-то небольшое и плоское. И это что-то у нее пытаются забрать.
Рядом она разглядела Лентяя с кепкой в руке: из этой кепки он лил на нее воду. Писательница сидела рядом на корточках и мягко гладила ее по плечу.
— Чего ты испугалась? — с тревогой заглядывала она в совершенно очумевшие глаза Анжи. — Это кулик, птица такая. Она не страшная.
— Я… книгу… — прошептала Анжи, роняя свою страшную ношу. — Там лежало… — Она ткнула пальцем сначала в одну сторону, но указала на плотину, потом в другую — но там оказался парк с усадьбой. И только потом она обернулась.
Полоска леса, отделяющая пруд от поля, была до того узкой, что даже просвечивалась. Ни заблудиться, ни потеряться там было нельзя. Видна была и одинокая елочка, невысокая, пушистая — как в ней можно было застрять, непонятно? Анжи схватилась за голову. Волосы были растрепаны, резиночка потерялась.
Что же это получается? Она сама себя испугала? Еще этот чертов волчий куст!