Лучия подняла нас до рассвета. Она поставила на стол хлеб, лук и разбавленное вино, а нам с Аттилио завернула в дорогу сыр и сушеные фиги, отказавшись от моих денег.
— Прибереги для Америки, — сказала она и поцеловала меня.
Я махала ей рукой из повозки, пока дом не скрылся за длинным пологим откосом.
— У вас есть сестра, Ирма? — спросил Аттилио.
— Нет.
— Жалко.
— Лучия умеет читать?
— Нет, но если вы напишите, учитель прочтет ей письмо.
Мне, конечно, придется заплатить писцу. За те несколько уроков, что преподал нам отец Ансельмо, мы научились разбирать две-три молитвы и могли с трудом вывести свое имя. Надо будет отыскать где-нибудь на площади в Америке писца.
«О чем нам писать? — фыркнул Карло, когда я посетовала, что мы почти безграмотные. — В Опи один год похож на другой, и так вся жизнь. Никакой разницы. И между нами никакой разницы.
Я возразила, что это вовсе не так.
— Бывают голодные годы, а бывают хорошие. И ты не такой, как Габриэль или как мэр. А я не такая, как жена мэра или… Филомена.
Уж точно не как Филомена.
Карло вздохнул.
— Ты слишком умничаешь, Ирма».
— Лучия будет очень польщена, получив от вас письмо, — мягко заметил Аттилио. — Она бережно его сохранит, поверьте. Смотрите, какой отличный денек занимается.
Я посмотрела, куда он указывал. На востоке сиреневую полосу неба прошила красная нить восходящего солнца. Когда совсем рассвело, я починила рубашку Аттилио и наметила первую розу на муслине.
— На что похожа Америка? — спросила я, пока мы ехали между невысоких холмов, поросших оливами. — Какая она?
— Говорят, там есть все: города, поселки, деревни, реки и огромные озера, равнины, пустыни, болота, горы и леса, громадные леса, больше, чем весь Абруццо.
— Там, где нету итальянцев, люди говорят по-английски?
— Думаю, да.
Вышивая первую веточку, я вспоминала, как мы таращились на африканского фокусника, который не знал нашего языка. Нет, лучше думать про розы, про то, как изогнуть каждый стебель.
Аттилио что-то мурлыкал себе под нос, а иногда пел во весь голос, обращаясь к Россо со словами:
— Ты не помнишь, как там дальше, дружище?
Затем сказал:
— Ирма, вы и вправду можете встретить настоящего Федерико на корабле. Или в Кливленде.
— Жена нашего мэра сказала, что в Америке женщине не обязательно выходить замуж. Можно просто найти работу.
— Это так. Но все же ни к чему жить одной.
А синяки у жены мэра? Или Ассунта, которая так горестно рыдала на похоронах мужа? А беда, постигшая самого Аттилио, чья жена впала в детство, переболев лихорадкой? Стоит ли рисковать, раз все может так ужасно обернуться?