Мосолков запоздало вымахнул из вагона, перенесся сразу через все ступеньки на землю, внизу чуть задержался – ровно настолько, чтобы спросить у проводницы:
– Сколько будем стоять, сестричка?
Сестричка, которой было уже за пятьдесят, с мятыми железнодорожными погончиками, без знаков отличия, голос имела звонкий, будто жила в соловьиной роще:
– Пятнадцать минут!
– Все ясно. Без меня не уезжайте! – Мосолков крутнулся на одной ноге, ловя взглядом будку с кипятком – где же она может быть? С первого раза не нашел и снова предупредил проводницу: – Без меня не уезжайте! Если что – рвите стоп-кран!
– Ить, веселый какой, – пропела проводница. – За сорванный стоп-кран придется отвечать по всей строгости закона, вплоть до этого самого, – она скрестила пальцы, изобразив решетку. – Кто за меня отвечать будет?
– Я, сестричка, я! – Мосолков еще раз прокрутился на каблуке и наконец-то увидел простенькую будочку, совсем нелепую, несуразную рядом с гигантской половиной вокзала и побежал к ней.
Насчет того, чтобы проводница рванула стоп-кран, Мосолков не шутил – уже столько было случаев, когда объявляли стоянку на пятнадцать минут, а поезд стоял пять и на перроне чужой станции оставались люди. Кто мог догнать состав, тот догонял, но большинство не могло: народ-то помечен войной, у кого нога осколком проткнутая, у кого плечо прошито шрапнелью, у кого пуля осталась невытащенная в теле – у Родины были свои ордена, у войны свои, но одно они имели общее: и те и другие ордена были отлиты из металла.
Очередь у будки с горячей водой была небольшой, но у крана застрял какой-то военный в нарядном кителе с новенькими золотыми погонами, в которые он, чтобы не мялись, не гнулись, а всегда были праздничными, без поперечных морщин, вставил по твердой фибровой пластинке. Он наполнил вначале термос, потом какой-то трофейный графин с завинчивающейся пробкой, теперь подставил под струю чайник.
«Запас на половину вагона делает, – отметил Мосолов, – девиц каких-нибудь будет заморским чаем поить. Если, конечно, таковой у него имеется», – он улыбнулся довольно, поскольку у него самого такой чай был – вез с собой целых две пачки отличной английской заварки, полученной в подарок перед поездкой в Москву. Строго свел брови в одну шелковистую линию:
– Товарищ военный, продвижение дивизии к намеченной цели задерживается из-за того, что ваше подразделение застряло. Поспешите! Ваше время на исходе.
Военный отозвался не разгибаясь:
– А кто определил это время?
– Считайте, сам Верховный, – не задумываясь, ответил Мосолков.