Надо было что-то делать. Савченко достал из кармана ножик, который всегда носил с собой – ножик выручал его в самых неожиданных случаях, этакая занятная австрийская поделка, с двумя нержавеющими лезвиями и набором всякой всячины: шилом, отверткой, штопором, ножничками, пилкой, открывашкой пивных бутылок, с колечком, к которому Савченко привязал прочный шелковый шнурок.
Первым делом он открыл бутылку со спиртным, понюхал, что там есть, водка или самодельная табуретовка, которую могут гнать из чего угодно, даже из опилок и коровьего дерьма. В бутылке была водка: запах исходил хоть и резкий, но спиртовой.
Подумал: австрияки штопор сконструировали так, что он обязательно вытягивает пробку из горлышка, не срывает ее, как наш – после нашего пробку приходится выбивать кулаком, шаг у нашего штопора длинный, слабо выгнутый, по существу плоский, а у австрийского рассчитан в самый раз; если сделают австрияки ножнички, то эти ножнички будут стричь, а не мять или рвать бумагу, как у нас; если сработают отвертку, то она не станет гнуться, словно жестяная скрепка… Специальным коготком, имевшимся в ноже, Савченко вскрыл консервы – шов получился идеальный, консервную банку можно было использовать под посуду.
Тихо было. Комнатенка Фросина – угловая, от кухни далеко, потому и тихо. В коммунальных квартирах главный источник шума – кухня, там происходят основные баталии. Тихо потрескивали обои на стенках – отклеиваются совсем, уже пора менять. Под полом что-то шевелилось, раздавалась едва внятная возня, – это были мыши, постоянные спутники человеческого жилья, в своих вещах мы перевозим их с квартиры на квартиру.
В комнатке, как и под лестницей, пахло старым деревом. Савченко порезал огурцы на плоские пятаки-колбаски. Больше ему заняться было нечем. Оставил огурцы лежать грудкой на газете и сложил нож.
Он сидел один в комнате и почему-то боялся пошевелиться – ему казалось, что здесь находится не только он и две спящие девчушки, находится кто-то еще… Но если этому четвертому и дано тут находиться, то он бестелесный – скорее всего дух, а не человек.
Где может спрятаться дух? Под кожаным диваном, плотно прижавшись к полу, в небольшом хлипком шкафу, наполненном одеждой, – из-за тонкой дверцы виднелся кусок юбки, – видать, девчонки забирались в шкаф и не убрали толком свои простенькие наряды… Но тогда откуда это ощущение обильной населенности маленькой Фросиной комнатенки?
Он задал себе вопрос, попытался ответить на него, но ответа так и не нашел.
Вернулась Фрося, в алюминиевой, хорошо отдраенной миске принесла красиво разложенную разогретую картошку, поставила на эбонитовый кружок, который предусмотрительно принесла с собой, для огурцов мигом нашла плоскую тарелку, добыв ее будто бы из ничего, в другую тарелку вывалила из банки говяжью тушенку. Она старалась обиходить стол, делала все стремительно, ловко и бесшумно, глаза ее оживились, зажглись. Савченко это отметил, но все равно боялся встретиться с ней взглядом: слишком уж Фрося не походила на тех дамочек, которые подходили к ним около гостиницы «Москва»… Вдруг Фрося всплеснула руками и произнесла жалобно: