— Оно молчит. — Хмурится Лена. — На бате и маме мой второй диплом отдыхает. — После паузы, она продолжает. — А если серьёзно — тут надо было профилактировать не сегодня. А лет двадцать назад, когда отец начинал становиться таким, как сейчас. Сейчас у него уже готовые шаблоны и схемы в голове, и стресс — самая первая в обойме реакция.
— Слушай, но это ж не выход?
— Да знаю… Я думаю… Но пока ничего не придумывается.
— Ну у меня есть мысль, — сообщаю после паузы. — Я сам к нему съезжу, как мужик к мужику. Знаешь, если б моя дочь вышла замуж и мне не сказала — я б обиделся… Ты вообще любишь родителей?
— Не сыпь соль на рану, Мелкий… да…
— А почему себя ведёшь, как инфантильная безответственная малолетка?
— Мелкий, ну не ожидала я от себя! Столько времени вообще ни на кого не смотрела, шешен…, как говорит Аська.
— А? Что? Что я говорю? — вскидывается Асель с заднего сиденья, отрываясь от компа.
— Шешен … — послушно повторяю я за Леной и женская часть аудитории начинает ржать навзрыд. — Только я не понимаю, что это. — продолжаю я.
— Ой, и не надо. И не говори так больше. Пожалуйста. Это очень грубо. — Говорит Асель с заднего сиденья и опять погружается в комп.
— Не ожидала я. Ни от себя. Что смогу. Ни от тебя — что ты такой. — Лена делает губы бантиком и начинает насвистывать какую-то мелодию.
— Лен, давай так. Родители — это самое дорогое. Как и дети. Детей у нас пока нет. Твои родители — мои родители, и наоборот. Согласна?
— Ну-у-у, в идеале, оно-о-о, коне-е-ечно-о-о… — тянет Лена, не отрываясь от дороги.
— Саш, ты прав. На сто процентов. — Врезается с заднего сидения Асель. — Просто Ленка — избалованная инфантильная ссыкливая эгоистка. Когда дело касается её родителей.
— Ну должны же у меня быть какие-то свои заскоки! — бурчит Лена. — Этот — почти что единственный.
— Тогда давай засечём три дня. Если за это время ты с родителями сама не порешаешь, к твоему отцу еду я. Семья есть семья, Лен. И если ты не тянешь те вопросы, которые должна, значит буду помогать. — Делаю картинное лицо, чтоб сбить накал пафоса.
С заднего сидения раздаются восторженные хлопки Асели в ладоши, которая уже пришла в себя и больше не дуется.
— Подъезжаем. — Говорит Асель.
Лена достаёт из бардачка какой-то пульт, нажимает кнопку и металлические ворота в каменном заборе бесшумно отъезжают в сторону.
Ленин дом оказывается огромным монструозным зданием ломаной конфигурации, с какими-то башенками, мраморной лестницей на крыльцо и двумя колоннами перед входом.
Я только присвистываю.
— Да-аа-а, — довольно говорит Асель, беря меня под руку с правой стороны, с левой уже взяла Лена. — Теперь ты понимаешь, Саш, почему я не хотела жить в общежитии? Муа-хаа-ха, как говорит кое-кто.