— Роба, я тебе боялась это сказать сразу. Ты же вечно орёшь, что мы не понимаем всех подводных течений. И что нас любой вокруг пальца…
— Да говори, чего уж. — Хмыкает Роберт Сергеевич.
— Ну, я внимательно смотрела, как он на Ленку смотрит, когда они рядом. В общем, Роба, к твоим деньгам он точно равнодушен. Помнишь же нашего «первого мужа»? Не сердись…
— Такое забудешь… — Хмурится Роберт Сергеевич.
— Вот небо и земля. Там сразу было видно, что тебе хотели понравиться больше, чем всё остальное в сумме. А Александр — Роба, он же вообще на нас внимания не обращает! Ну, из вежливости только — как на родителей Лены. Не более того! У меня сложилось впечатление, что если б не Ленка, он бы вообще с нами разговаривать не стал.
— Да у меня тоже… Сложилось точно такое впечатление… Особенно в свете того, что у него и с Бахтиным какие-то дела.
— Вот это вообще странно. — Воодушевляется Зоя Андреевна. — Бахтин, говорят, кристальный образец. Без денежных интересов. Ездит вообще на машине жены. На такой должности. Вот какие у них могут быть совместные дела?
— Зоя, и я не хочу этого знать. И ты забудь. У Государства — масса интересов. Там вообще всё может быть не вокруг финансов. Зная Бахтина. Даже скорее всего не вокруг финансов. Главное, что от тебя я услышал то, что хотел. То, что моё мнение тоже подтверждает.
— Это что? — удивляется Зоя Андреевна.
— То, что наши деньги его не интересуют.
— А-а-а-а-а, ты об этом… Роба, это только твоя паранойя могла не заметить… Я просто боялась тебе сказать. Чтоб ты не начал, как обычно: «Если у вас паранойя, это не значит, что за вами не следят!» — явно передразнивает что-то, известное обоим, Зоя Андреевна.
Оба смеются.
— Но это правда, — настойчиво говорит Роберт Сергеевич. — Если у вас паранойя, это действительно не значит, что за вами не следят!
Асель и Вова с удивлением поднимают голову на балкон второго этажа, где громко смеются родители Лены.
Вчера, в свете случившегося, работа НОВОЙ КЛИНИКИ на сутки застопорилась. Котлинский волевым решением разогнал весь персонал по домам, пациентов обзвонили из регистратуры на первом этаже и согласовали новые даты приёма (кроме Марины Касаевой, она, понятно, осталась).
Весь этаж, до шлюза включительно, на весь день был оккупирован сотрудниками военной прокуратуры, Генеральной прокуратуры, какими-то полицейскими чинами, которые, кажется, выступали в роли отвечающих на вопросы.
Котлинский, усиленный вызванным то ли юристом, то ли адвокатом, в присутствии Бахтина и того полковника с двумя мечами в петлицах собрал какую-то кучу подписей с полицейских. Сутью вопроса, как я понимаю, являлось то, что полиция оплачивает ремонт незаконно снесённой двери шлюза.